Шрифт:
Закладка:
— Что вы со мной сделали?! Верно! Ты мой некромант, тебе и отвечать. Или это Антонис что-нибудь намудрил мне в отместку? Почему это происходит?
— Ты же сама прекрасно понимаешь, что всё не так. — Спокойно ответила Гвиг. — Дело скорее всего в самом этом теле. Оно принадлежало сильной ведьме и, возможно, подвергалось каким-нибудь изменениям, которые и повлияли на него.
— Но ведь сны — это дар, доступный только ясновидцам, да? — Уточнила Джанис. — Думаешь, эта женщина могла быть служителем Эстефероса?
— Не знаю, но могу сказать, что Золо сейчас надо обратиться к Хеллерду. Жрецы лучше понимают такие вещи.
— Может лучше пойти к Норксису? С Хеллердом я почти никогда не общалась, он кажется мне таким странным.
— А Норксис уже давно как родной. — Закончила за сестру Джанис. — Я понимаю, все мы ему всегда доверяем, только он такой же, как и Гвиг с Антонисом, некромант, и вряд ли поможет. Пойдём-ка сперва в комнату, приведём тебя в порядок. Нехорошо идти к верховному жрецу в одном исподнем.
Гвиг`Дарр, покачав головой, сняла свою форменную мантию и накинула на плечи Золо. Обычно она ходила без неё, но тут по какому-то удачному стечению обстоятельств, зачем-то надела, и тогда Золо стало неловко.
— Я надеюсь, не отвлекла вас от чего-то важного? Ты не часто носишь форму.
— Ну, я собиралась посетить одно местечко, однако, вышла слишком рано, ещё и встретила Джанис. Она сказала, что у неё отменилась репетиция, поэтому мы шли гулять. В общем, у меня не осталось шансов попасть сегодня, куда хотела, но ничего страшного, лучше схожу завтра. Как раз и Антонис будет свободен.
В руках Джанис любая самостоятельная девушка превращалась в куклу, которую хозяйка с любовью и восторгом могла часами наряжать и причёсывать, а затем любоваться своей работой. Сейчас времени было не так много, Золо нервничала, глядя на то, как сестра копается в её одежде.
— Я просто надену то, в чём была вчера.
— Там огромное пятно, а ты даже не заметила его! Как так можно?
— У меня такая работа, вещи постоянно пачкаются, и передники не спасают. Я уже перестала придавать этому значение.
Джанис, недовольно хмурясь достала из шкафа какое-то красное платье. Гвиг в этот момент заплетала густые волосы Золо в косу.
— Это же мы с тобой покупали, а ты так и не носила его ни разу?
— Оно слишком яркое, и сидит на мне как-то нелепо.
— Так его с корсажем надо носить. Надевай давай!
За всеми туалетными делами Золо поймала себя на мысли, что отвлеклась от случившегося, и теперь чувствует себя намного лучше. Джанис мельтешила перед ней, просила повернуться так и сяк, что-то поправляла, завязывала шнурки и ленты, мазала и пудрила лицо. Она впервые подумала о том, что её сестра может быть счастлива в этот момент. И радость ей приносят не только бесчисленные свидания с поклонниками и театральная слава, но и простое общение с близкими. Золо даже не стала отрицать, что совсем не знала Джанис и постоянно думала ней в неверном ключе.
— Вот теперь ты готова выйти из комнаты куда угодно! — Торжественно объявила Гвиг`Дарр. — А без одобрения Джанис это вообще-то было просто недопустимо!
Все втроём заулыбались. Золо посмотрела на себя в зеркало, но не смогла понять, нравилось ли ей увиденное. Джанис действительно подобрала ей наряд со вкусом: платье с широкой юбкой доходило где-то до середины голени, а поверх был затянут лёгкий чёрный корсаж. С простыми туфельками без каблука наряд вовсе не выглядел вызывающе. Золо перекинула вперёд толстую косу чёрных волос и направилась к двери, позвав остальных за собой. Джанис решила не идти, сказав, что не стоит заявляться к Хеллерду такой толпой, и свернула в свою комнату.
Верховный жрец Хеллерд, как и все магистры, обитал на пятом подземном этаже и помимо жилой комнаты имел свой рабочий кабинет. В его случае это была маленькая зала с расписными стенами, алтарём и небольшим письменным столом в углу. Пол был устлан мягкими коврами, на которых обычно рассаживались все, кто посещал это место. Повсюду были расставлены свечи: считалось, что возносить молитвы Повелителю и беседовать о нём лучше в полутьме, без использования какой-либо магии.
Золо приходилось бывать в этом месте, кажется, всего единожды, она уже и не помнила, когда и зачем — так давно это было. Девушки постучались. Хеллерд довольно быстро открыл им дверь и пригласил войти.
К Золо вернулся страх, и она не смогла сразу начать свой рассказ, когда уселась на ковёр перед жрецом. Сам Хеллерд очень располагал к себе и внешностью, и мягким голосом, и манерой речи. Это был лич, воскрешённый незадолго до окончания войны. Тогда ему объяснили происходящее, и он должен был вступить в храмовые войска, которые уже обороняли Вильдерр от ответных набегов гердейлийской и гвахерионской армий. Однако пробыв на фронте совсем недолго, Хеллерд пришёл к мысли, что немёртвые были совсем не близки со своим богом. Именно поэтому они и встали на ложный путь, который привёл их к краху и всеобщей ненависти. Так он подался в религию, изучил множество вопросов и стал связующим звеном между тогдашними главами храма и Повелителем.
Хеллерд терпеливо смотрел на гостей своими тёмно-синими глазами и ждал, когда кто-нибудь из них заговорит. Золо нерешительно начала откуда-то издалека, но в конце концов изложила суть своей проблемы. После этого жрец задал несколько вопросов и ей, и Гвиг. Большинство из них касались того, как именно происходило перемещение души.
— Ваши догадки верны: всё дело в этом теле. От него сильно веет различными магическими сплетениями, я думаю, Гвиг`Дарр, ты, как некромант, тоже это чувствуешь. Однако я очень сомневаюсь, что здесь мы имеем дело с магией времени и с Эстеферосом. Скорей всего процедура перемещения всколыхнула всё, что случалось с этой женщиной ранее, это повлияло на душу, а соответственно, и на разум Золо. Вот сравнение: если наши тела целиком поддерживаются некротическими силами, то это впитало в себя примерно столько же других видов магии. Как думаете, что станет с живым, даже с ведьмой, от таких порций? Возвращаясь к твоему вопросу, я понимаю, что тебя это напугало, но сон — это всего лишь сон, даже если он вещий. Это игра подсознания, он никак не навредит твоему телу и твоей душе, которая заключена в филактерию.
— В том-то и дело! — Обеспокоенно проговорила Золо. — Мы не смертные, чтобы нам снились простые сны. У него скорей всего есть какое-то трактование.
