двух недель немцы методически уничтожали «народных мстителей». Фактически, если бы не наступление Красной армии (операция «Багратион»), а у вермахта и СС было бы в запасе две-три недели, партизан Мачульского ожидал бы еще более печальный финал, чем их товарищей из Полоцко-Лепельской зоны.

Согласно немецким документам, только с 25 мая по 17 июня 1944 г. «бандиты» потеряли 7697 человек убитыми, 5286 попало в плен, в качестве рабочей силы учетные органы немцев захватили 5973 человека, а также 5817 голов рогатого скота, 70 тонн зерна и 10 тонн картофеля[1005].

В отражении карательной экспедиции «Баклан» приняли в основном участие те партизанские бригады Полоцко-Лепельской зоны, которые сохранили боеспособность. Но основная часть партизанских формирований, как позже написал в докладной записке Р.Н. Мачульский, «была выведена в тыл действующей группировки противника или рассредоточена в других лесах. Вышли через дорогу Лепель — Березино полк Садчикова, 16-я Смоленская бригада, часть бригад Сакмаркина, Тябута, Родионова. Вышли на запад бригады им. Воронянского, “Железняк”, им. ВЛКСМ, Дубровского, много групп бригад “Штурмовая”, им. Калинина, бригада “Большевик”.

В болотах озера Палик противнику удалось нанести большие потери бригадам Лопатина и Кириллова. Много партизан бригад Кириллова и Лопатина попало в плен»[1006].

Докладная записка Р.Н. Мачульского показывает, что остатки 1-й Антифашистской бригады почти не участвовали в боях с карателями. Косвенно подтверждает это и И.М. Тимчук, в отчете которого сказано: «За период с 5 мая 1944 г. по 1 июня 1944 г. группами партизан, следующими к новому району дислокации бригады, в стычках с противником уничтожено 28 немцев, захвачено и приведено в негодность 3 пулемета»[1007].

Все это лишний раз говорит об одном — в период операции «Весенний праздник» соединение Родионова было разгромлено. Тимчуку пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать личный состав. Но, думается, это ему не вполне удалось. Во вновь формируемую бригаду (второго состава) вливались бойцы из других соединений. Процент бывших «дружинников», уцелевших в тех боях, был мизерным, большинство погибло в Полоцко-Лепельской зоне.

4 июля 1944 г. 1-я Антифашистская бригада в количестве 422 человек (4 отряда) соединилась с частями Красной армии. В середине месяца бригада была расформирована[1008].

Заключение

История бригады В.В. Гиль-Родионова бесславно закончилась летом 1944 г. Большая часть бывших русских эсэсовцев, перешедших на советскую сторону, погибла в тяжелых боях со своими вчерашними соратниками — гитлеровскими оккупантами и коллаборационистами. Что касается самого Гиля, то, лихорадочно желая сохранить жизнь, воинское звание и полномочия командира бригады, он, возможно, лишь приблизил свой печальный финал.

Трагической оказалась участь большинства его подчиненных. Самые «именитые» из них (бывший генерал Богданов и эмигрант — Святополк-Мирский) были отправлены в Москву и в конце концов казнены. Не повезло и многим офицерам, которые перешли вместе с Гилем к партизанам. Те из них, кто не погиб в боях с немецкой полицией и войсками СС, были арестованы органами госбезопасности СССР и привлечены к ответственности. В частности, были арестованы Б.Г. Алелеков, Н.Н. Андрусенко, М.И. Коновалов, В.М. Орлов, И.Ф. Говор, личный адъютант Гиля, чудом переживший операцию «Весенний праздник» И.И. Тимофеев, И.Н. Гусев, Ф.И. Аношин и другие[1009]. Буквально единицам из них посчастливилось выйти в 1955 г. по амнистии, нескольких человек даже реабилитировали. Последнее относится, например, к А.Ф. Рубанскому и К.Н. Филиппову. Их реабилитации помогло личное ходатайство И.М. Тимчука[1010].

Л.А. Самутин, оставивший наиболее подробные воспоминания о боевом пути «Дружины», конец войны встретил в Дании, где служил пропагандистом в частях Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (ВС КОНР). Опасаясь ареста, он бежал в Швецию, но был интернирован и передан советским властям. Самутина приговорили к 10 годам лагерей. Выйдя на свободу, он продолжал оставаться непримиримым антисоветчиком и в 1973 г. был задержан сотрудниками КГБ за связь с «литературным власовцем» А.И. Солженицыным. Умер Леонид Александрович в мае 1987 г. в Ленинграде.

Два офицера, связанных с Гилем еще со времени создания Боевого союза русских националистов, — М.В. Егоров и М.А. Калугин, были откомандированы из «Дружины» в Дабендорфскую школу РОА. Егоров закончил войну в должности заместителя начальника отдела пропаганды штаба ВС КОНР, а Калугин стал начальником личной канцелярии А.А. Власова (в сентябре 1944 г. он передал эту должность К.Г. Кромиади), а затем служил в Управлении безопасности КОНР. Обоим удалось избежать репатриации, оба легализовались в американской оккупационной зоне и обосновались в Мюнхене. Егоров умер в 1952 г., Калугин — в 1954 г.[1011] В чем-то схожей оказалась судьба Г.В. Клименко. Ему посчастливилось дожить в Аргентине до 1980-х гг.

Эсэсовские разведчики — покровители Гиля из СД, участники операции «Цеппелин» — за редким исключением успешно преодолели денацификацию, и в дальнейшем в той или иной мере помогали американской и западногерманской разведке бороться с «коммунистической чумой».

Многие советские партизаны, рядом с которыми Гиль провел последние месяцы своей жизни, попытались в своих воспоминаниях охарактеризовать командира 1-й Антифашистской бригады, оценить его действия в годы войны. Эти мнения разнятся.

Например, бывший начальник штаба 3-го отряда бригады «Железняк» С.М. Табачников полагал, что «Родионов был, прежде всего, хорошо подготовленным военным. Решение о переходе к партизанам выглядело искренним. Он перешел, чтобы помочь России, как он говорил, освободиться от оккупантов. И очень хорошо воевал с немцами. Попав в плен, скорее всего, проявил слабость, но вскоре понял, на какой путь вступил. Что было бы с ним после войны, останься он в живых? Не знаю. Но не думаю, что он оказался бы в лагерях… Вину свою он искупил»[1012].

Почти восторженно оценивал Гиля бывший комиссар 1-й Антифашистской бригады И.М. Тимчук: «Настоящий русский человек с храбрым сердцем. Вот мое впечатление»[1013].

Надо сказать, что не все разделяли подобный оптимизм в отношении возможной участи Гиля. Партизанский художник Н. Обрыньба свидетельствует, что бывший начальник оперативной группы ЦШПД В.Е. Лобанок однажды заметил: «Может и лучше, что такой конец; и не было огорчений, если бы он [Гиль. — Примеч. авт.] попал в Москву»[1014].

Полностью лишено подобной апологетической патетики мнение бывшего начальника БШПД П.З. Калинина: «Опытным командиром показал себя в боях Гиль-Родионов. Он погиб в борьбе с фашистскими захватчиками. Тем не менее и сейчас, когда пишутся эти строки, я не могу назвать его патриотом. Разве можно умолчать о карательных экспедициях против партизан, в которых участвовали “роавцы” под его командованием. Разве можно забыть о зверствах, которые чинили они над мирным населением в Кличевском, Лепельском и некоторых других районах… Вот почему я и поныне не считаю возможным сказать доброе слово о В.В. Гиль-Родионове»[1015].

Что