карабин и вкладываясь в него. Первое же, что я почувствовал, это то, что он достаточно легкий. При этом ствол не такой уж и длинный, поменьше того же РПК будет, а я на собственной практике доказал, что в зданиях с ручным пулеметом Калашникова можно и даже нужно зачищать помещения. Ложе удобное, шейка приятно обхватывается, при этом, чувствуется некое эстетическое удовольствие. Словно ты охотник. Да и кисть не так сильно выгибается, как при удержании автомата с его пистолетной рукоятью, если вдруг придется стрелять от живота. Правда вот, при полноценной вкладке от плеча, локоть машинально поднимается, но это уже какая-то генетическая память. Мой дед стрелял с винтовки Мосина, отставляя локоть. Мой батя стрелял со старенького автомата Калашникова, отставляя локоть. И я, буду стрелять с автоматического карабина Симонова, тоже отставляя локоть. Потому что так удобно. Потому что так не вышибает кисть. И плевать, что повышает силуэт. Я уже давно не быстро подвижная фигура. Мне на это плевать.

— Цена небольшая. Двести пятьдесят билетиков. Это за карабин, три магазина и прицел ПУ на кронштейне. Я по вашей вскидке вижу, что вам привычнее с оптикой работать, — по доброму улыбнулся Туманов, вытирая руки после контакта с промасленной бумагой.

— Беру, — спокойно ответил я, возвращая карабин на место. Теперь главный вопрос… А хватит ли у меня талонов?

Глава 5

Подработки

Конечно же, средств у меня оказалось недостаточно. Вместо двухсот пятидесяти талонов, в моем кармане нашлось лишь двести. Обидно конечно, но что поделать. Благо хоть, удалось договориться, чтобы Никита Владимирович отложил столь чудесный экземпляр под прилавок и подождал меня хотя бы сутки. Все таки, я мог продать свою трехлинейку и выручить недостающие билетики с печатью, но это было бы слишком легко. Так что, чтобы не терять хватку слесаря, мною было принято наиболее интересное решение… Заработать пять десятков талонов, меньше чем за сутки. По местным меркам это была как минимум безумная авантюра, поскольку для большинства простых работяг, полтинник билетов являлся чуть ли не недельным заработком. Вот только, они не были технарями. По крайней мере, не все.

— Ну кароче, — разглагольствовал «чоткий» парнишка, вертя в руках ключи от какой-то машины. — Раскрутишь че укажем, а мы уж лавэхой не обидим. Можешь сам поспрашивать, Механики своих на бабло не кидают.

Пускай местный гопник и выглядел весьма неприятно внешне, по факту же он являлся связующим звеном между гаражным кооперативом и простыми бродягами. А быдловатое поведение было как раз фильтром, отпугивающим наиболее глупых, слабых и трусливых. Глупые не увидят мелочей в образе парня, таких как затасканный рабочий костюм, который так же как и у меня, искусственно испачкан. Нормальный технарь всегда содержит форму в порядке, да и пачкается она в определенных местах, а тут, комбез словно просто вываляли в пыли. Плюс, правильное расположение инструментария на техническом поясе. Так что мальчуган не глуп и как минимум, понимает что и для чего нужно, ну или же те, кто его одевали, это понимают.

— Ты почем зря, воздух то не сотрясай, — вяло усмехнулся я, игнорируя все эти понты. — Захарова знаешь? Который электрик с ЖЭКа? Он с гаражниками работал вроде как уже.

— Ну допустим, — хитро прищурился парень, сразу осадив быдловатую манеру. — А что?

— А то, — я кивнул на вывеску, рядом с которой он стоял. — Он электрик, а я старший слесарь с того же ЖЭКа. Так что, давай конкретнее, что и куда, времени не так уж много.

Мальчуган задумался. Видать понял, что табличка «Работа для технарей и тех, кто умеет работать руками», привлекла не простого алкаша, который ищет где бы подзаработать на фуфырик, а вполне таки серьезного работягу.

— Внатуре слесарь? — переспросил он, доставая из кармана телефон и начав перебирать заметки. — Водопроводчик?

— Широкий профиль. Могу и трубу проложить, сантехнику перебрать, двигло или генератор оживить, если там в механике проблема, — я лишь пожал плечами. — Смотря что надобно. Так что давай конкретизируй.

— Уно моменто, — заверил парень и выудил из внутреннего кармана куртки радиостанцию. Старенькую баофенг, ту что UV5R. Проверенная временем радиостанция и судя по тому, как мальчуган уверенно вбивает кодировку, не прошитая. Это хорошо. Жаль, что звук у нее выключен, так бы хоть подслушал, что он там в тринадцатой настройке вбивает. Да и частота какая-то странная, не общая, по типу той же «462.125», хотя и у той есть предустановка, чтобы болтать с другими радейками по типу баофенг 777, у которой и вовсе шестнадцать каналов. Здесь же, судя по тому, куда он нажимал, работа идёт на нулевых. Такими дальнобои пользовались, а если быть точнее, то трассовые шлюхи, что стояли на отворотах с главной дороги и по рации зазывали дальнобоев на «блоуджоб» за пятихатку или косарь, если девчонка в себе прям уверена.

— Занятная радейка, еще пашет? — поинтересовался я, спокойно отводя взгляд, чтобы не подсматривать, какие именно предустановки парень вбивает. И правильно делает, незачем сохранять важный канал в память радиостанции. Мало ли что случится и радиостанция попадет к противнику. Потом же задолбаешься все радейки по частоте сдвигать, чтобы враг не мог прослушать переговоры.

— Очень даже хорошо, — согласно кивнул мульчуган и подав какой-то сигнал, убрал рацию. — Так-с, ну, уважаемый, пройдемте немного? Тут работа такая, весьма специфическая. Надо движки немного посмотреть…

То ли из интереса, то ли от собственно глупости, но я согласился. И уже через минут десять оказался в какой-то каморке заваленной хламом, где среди кучи старой разбитой электротехники, покоился огромный агрегат, накрытый чехлами и я уже по форме понимал понимал, что это такое.

— Да ты издеваешься, — прошептал я, встав прямо на входе, когда парнишка подошел и стянул брезент со старенького двигателя ТВ-2–177, в варианте газового перегонщика с дополнительным электростартером и обмоткой. — Я никогда не работал КИПиА, это ж газоперегонка чистой воды.

— Правильно, — довольно хмыкнул молодец. — Нам нужно выпилить отсюда компрессор и прикрутить его к полноценной перегонке. А то газовые хранилища остались, а перекачки все сдохли от ЭМИ…

— Понятно, ну и как ты себе представляешь его разборку? — поинтересовавшись, приблизился, чтобы осмотреть титанового монстра вблизи. Судя по следам царапок, его уже пытались раскручивать, вот только не знали за что браться изначально. Ведь авиационный двигатель, это не машинный, тут не зная схемы, разобраться что и для чего, сложно.

— Сергей Ефимыч, вы не беспокойтесь, мы ж понимаем, что разборка не на один день, — с легким акцентом произнес знакомый голос, заставив меня сразу обернуться. А ведь стоило сразу догадаться, что если речь зашла за перегонку, значит кто-то из наших, ЖЭКовских задействован, или преподов авиаучилища. И ведь не прогадал.

Нурлан Шахатаев, один из слесарей с соседней смены. Парень конечно смышленый, но больно он змееныш какой-то. Вообще, по образованию музыкант, а на место попал чисто так, чтобы из страны не турнули. Потому как он казах, мигрировавший на фоне их каких-то внутренних волнений еще в детстве, да так и оставшийся. Хрен его знает, что он гражданство не оформил, но видать на случай, что если его прижучит по-серьезному, чтоб его чисто депортировали, а уж у себя на родине, он за счет семейных связей от правосудия уйдет. Нет, крупных косяков за ним замечено не было, но какой-то он все равно парнишка мутный. Видать пережил всю катавасию, да связался с гаражниками.

— И ты будь в здравии, Нурсик, — недовольно проворчал я, оглядываясь на двигатель. — Тут инструмент нужен, да и помощь, как минимум еще четыре крепкие руки. А за работу я возьму сотню талончиков сейчас и двести по завершению.

Мне не было видно лицо казаха, но судя по гортанным звукам, он давился от моей наглости. Ничего, пускай подвится, ему полезно. Все же, у меня не было претензий конкретно к детям степей, но именно этот экземпляр, весьма так раздражал. Еще в мирное время, он занимался тем, что пил без меры, гулял по разным компаниям, а так же клеил девок, и это-то в рабочее время! Нет, я сам не без греха и выпивал вместе с Зябой, но то в свободное от задач время, да профилактики ради.

— Много просишь, Сергей Ефимыч, — наконец произнес Нурлан, недовольно глядя на меня, а мне было абсолютно на это наплевать, ведь в мыслях я уже разбирал новенький карабин. — Пятьдесят авансом, пятьдесят после.

— Хорошо, пятьдесят авансом, дести пятьдесят после и я приду завтра вместе с Женькой электриком, будем раскручивать движок, — усмехнулся я, поворачиваясь