простого предмета к высокому, от обыкновенного рассказа к стихотворному, никто не имеет такого разнообразия оборотов, такой живописности выражений, такого искусства сливать с простым описанием остроумные мысли или нежные чувства».

Отмечал русский поэт и удивительный дар Лафонтена, занимаясь одним предметом, изображать мимоходом массу других предметов — вроде бы посторонних, но тоже очень важных.

Лафонтен, который не выдумал ни одной собственной басни, почитается, невзирая на то, поэтом оригинальным. Причина ясна: Лафонтен, заимствуя у других вымыслы, ни у кого не заимствовал ни той прелести слога, ни тех чувств, ни тех мыслей, ни тех истинно стихотворных картин, ни того характера простоты, которыми украсил, и, так сказать, обратил в свою собственность заимствованное.

ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ ЖУКОВСКИЙ

русский поэт

Очень похож на Лафонтена был и И. А. Крылов, и это позволяет утверждать, что подражатель-стихотворец тоже может быть оригинальным автором, даже если он и не написал, как иногда говорят, «ничего собственного».

Если говорить о прозе, то переводчик там раб, а вот переводчик в стихах — это соперник, — объяснял этот феномен В. А. Жуковский. Это как два актера, которые обучаются искусству декламации у третьего. Один подражает с рабской точностью взорам и телодвижениям учителя, а вот другой, напротив, старается сравниться с ним в исполнении одной и той же роли, употребляя при этом свои собственные методы, одному ему свойственные. Точно так же и поэт оригинальный «воспламеняется идеалом, который находит у себя в воображении», а поэт-подражатель — образцом, который занимает для него место собственного идеала.

Дидактический характер заметен только в первых книжках басен — в остальных Лафонтен становится все более и более свободным, нравоучения сменяются передачей лирических чувств и настроений. Менее всего привлекательна в баснях Лафонтена их нравоучительная часть. Лафонтен проповедует очень узкую житейскую мораль, умение устраиваться в жизни, пользоваться наивностью других, жить не непосредственно, а рассудочно. Его герой — трудолюбивый муравей, а не беспечная стрекоза.

ЗИНАИДА АФАНАСЬЕВНА ВЕНГЕРОВА

писательница, переводчица и литературный критик

Все лучшие басни Лафонтена имеют общий философский характер, из них не извлечь одну только житейскую мораль. Есть в них глубокий воспитательный момент, если не искать нравоучений, нередко присочиненных Лафонтеном исключительно для практических целей, а всматриваться в сам дух его поэзии.

Жан де Лафонтен увековечил котов и кошек в нескольких своих произведениях.

«Кошка, превращенная в женщину» (перевод А. Е. Измайлова)

Был в старину такой дурак,

Что в кошку по уши влюбился;

Не мог он жить без ней никак:

С ней вместе ночью спать ложился,

С одной тарелки с нею ел,

И, наконец, на ней жениться захотел.

Он стал Юпитеру молиться с теплой верой,

Чтоб кошку для него в девицу превратил.

Юпитер внял мольбе и чудо сотворил:

Девицу красную из Машки — кошки серой!

Чудак от радости чуть не сошел с ума:

Ласкает милую, целует, обнимает,

Как куклу наряжает.

Без памяти невеста и сама,

Охотно руку дать и сердце обещает.

Жених не стар, пригож, богат еще притом,

Какая разница с котом!

Скорей к венцу. И вот они уж обвенчались;

Все гости разошлись, они одни остались.

Супруг супругу раздевал,

То пальчики у ней, то шейку целовал;

Она сама его, краснея, целовала…

Вдруг вырвалась и побежала…

Куда же? Под кровать: увидела там мышь.

Природной склонности ничем не истребишь.

Содержание этой басни заимствовано у Эзопа, у которого превращает кошку в женщину не Юпитер, как у Лафонтена, а Венера («человек так сильно любил свою кошку, что молил Венеру превратить ее в женщину»).

«Ссора Собак с Кошками и Кошек с Мышами» (перевод А. Е. Измайлова)

Вражда всегда царила во вселенной,

Тому примеров — тьма кругом.

Стихии, подтвержденье в том,

Враждуют вечно, неизменно.

Но, кроме них, земные все творенья

Ведут борьбу. Среди людей,

Из поколенья в поколенье,

Вражда все яростней и злей.

Когда-то в общем помещеньи

Собрали Кошек и Собак.

Ни ссор, ни ругани, ни драк

Меж ними не было. Уменье

Хозяин дома проявил:

Он время все распределил

Для сна, еды, гулянья и забав,

А для порядка и расправ

Он пригрозил кнутом побить в любую пору

За всякую пустую ссору.

И вот, не зная ссор и драк,

Сплотилася семья из Кошек и Собак.

Примером дружба их была для всех кругом,

Но скоро кончилась она великим злом.

Никто не знает, что причиной ссоры было:

Кусок ли лакомый иль пара бранных слов

(Был слух, причиной послужило

Внимание ко псам во время их родов).

Какая б ни была причина, ссора эта

Поссорила полсвета.

Кто защищал Собак, кто Кошек, и скандал

Поднял на ноги весь квартал.

Юристы, вспомнивши хозяина уставы,

Решили, что все Кошки правы

И что Собак должно арестовать.

Тут в споре бросились устав искать.

Устава нет как нет,

Пропал его и след.

И вдруг узнали, что устав

Исчез, мышей добычей став.

Другое дело заварилось:

Мышам объявлена война,

И масса Кошек устремилась

В амбары, ярости полна.

Ловки, хитры и злы, мышей они ловили

И беспощадно всех душили.

Начну теперь опять сначала.

Под небесами не бывало,

Чтобы живая тварь на суше иль в воде

Не знала бы врага. Вражда царит везде.

Борьба без отдыха. Закон природы в том;

Причины этому нам не понять умом.

Все хорошо, что сделал Бог, — я знаю,

А больше ничего не понимаю.

Да знаю я, что часто, спором вздорным

Начатая, вражда кончается грозой…

О, люди! Вас и в возрасте преклонном,

Не худо поучать спасительной лозой!..

В этой басне Жан де Лафонтен сетует на то, что мир состоит из вражды и борьбы за выживание, которую ведут между собой как стихии, так и живые существа. И автор заключает: «Вражда царит везде. Борьба без отдыха. Закон природы в том». Автор понимает, что все это придумано не людьми, а где-то там, наверху, и он оговаривается, что созданное Богом