Шрифт:
Закладка:
Другой же был Петух, миролюбивый житель.
Не только от него не видим мы вреда
Иль огорченья,
Но сам он пищей нам бывает иногда.
Вперед по виду ты не делай заключенья».
Басня «Петух, Кот и Мышонок» была написана И. И. Дмитриевым в 1802 году. Это перевод с французского одноименной басни Лафонтена.
«Кот, Ласточка и Кролик»
Случилось Кролику от дома отлучиться,
Иль лучше: он пошел Авроре поклониться
На тмине, вспрыснутом росой.
Здоров, спокоен и на воле,
Попрыгав, пощипав муравки свежей в поле,
Приходит Кроличек домой,
И что же? — чуть его не подкосились ноги!
Он видит: Ласточка расставливает там
Своих пенатов по углам!
«Во сне ли я иль нет? Странноприимны боги!» —
Изгнанник возопил
Из отческого дома.
«Что надобно?» — вопрос хозяйки новой был.
«Чтоб ты, сударыня, без грома
Скорей отсюда вон! — ей Кролик отвечал. —
Пока я всех мышей на помощь не призвал».
«Мне выйти вон? — она вскричала. —
Вот прекрасно!
Да что за право самовластно?
Кто дал тебе его? И стоит ли войны
Нора, в которую и сам ползком ты входишь?
Но пусть и царство будь: не все ль мы здесь равны?
И где, скажи мне, ты находишь,
Что бог, создавши свет, его размежевал?
Бог создал Ласточку, тебя и Дромадера;
А землемера
Отнюдь не создавал.
Кто ж боле права дал на эту десятину
Петрушке Кролику, племяннику иль сыну
Филата, Фефела, чем Карпу или мне?
Пустое, брат! земля всем служит наравне;
Ты первый захватил — тебе принадлежала;
Ты вышел — я пришла, моею норка стала».
Петр Кролик приводил в довод
Обычай, давность. «Их законом, —
Он утверждал, — введен в владение наш род
Бесспорно этим домом,
Который Кроликом Софроном
Отказан, справлен был за сына своего
Ивана Кролика; по смерти же его
Достался, в силу права,
Тож сыну, именно мне, Кролику Петру;
Но если думаешь, что вру,
То отдадим себя на суд мы Крысодава».
А этот Крысодав, сказать без многих слов,
Был постный, жирный Кот, муж свят из всех котов,
Пустынник набожный средь света
И в казусных делах оракул для совета.
«С охотой!» — Ласточка сказала. И потом
Пошли они к Коту. Приходят, бьют челом
И оба говорят: «Помилуй!» — «Рассудите!..»
— «Поближе, детушки, — их перервал судья, —
Не слышу я,
От старости стал глух; поближе подойдите!»
Они подвинулись, и вновь ему поклон;
А он
Вдруг обе лапы врознь, царап того, другова,
И вмиг их примирил,
Не вымолвя ни слова:
Задавил.
Не то же ль иногда бывает с корольками,
Когда они в своих делишках по землям
Не могут примириться сами,
А прибегают к королям?
Басня «Кот, Ласточка и Кролик» — это тоже перевод с французского басни Лафонтена. Только у Лафонтена персонажем басни была не ласточка, а «la belette» — ласка, хищное полевое млекопитающее, очень похожее на хорька.
* * *
Василий Львович Пушкин (1766–1830) — это дядя Александра Сергеевича Пушкина и его первый литературный наставник («Парнасский отец»).
Первое знакомство с басней у Александра Пушкина произошло еще в детстве. Отец его, Сергей Львович, включал в программу домашнего литературного обучения басни французского поэта Жана де Лафонтена. Александр и его старшая сестра Ольга потихоньку осваивали произведения французского классика.
Позже в воспоминаниях Ольга Сергеевна писала, что «Пушкин в детстве пробовал сочинять басни». К сожалению, до нас они не дошли. Но в зрелом возрасте поэт вновь обращался к этому жанру.
Дальнейшее знакомство с творчеством Лафонтена, и в первую очередь с его баснями, состоялось у юного Александра Пушкина в Царскосельском лицее. Басни были частью обязательной программы обучения.
Есть у А. С. Пушкина такие строки:
И ты, певец любезный,
Поэзией прелестной
Сердца привлекший в плен,
Ты здесь, лентяй беспечный,
Мудрец простосердечный,
Ванюша Лафонтен!
Ты здесь, — и Дмитрев нежный,
Твой вымысел любя,
Нашел приют надежный
С Крыловым близ тебя.
Но вот наперсник милой
Психеи златокрылой!
О добрый Лафонтен,
С тобой он смел сразиться…
Коль можешь ты дивиться,
Дивись: ты побежден!
Воспитаны Амуром
Вержье, Парни с Грекуром
Укрылись в уголок.
Не раз они выходят
И сон от глаз отводят
Под зимний вечерок.
Это стихотворение «Городок» 1815 года. И, судя по перечисленным выше баснописцам (Лафонтен, Дмитриев, Крылов), Александр Сергеевич прекрасно знал лучших представителей жанра басни.
В. Л. Пушкин писал басни, сказки, элегии, романсы, песни, эпиграммы, мадригалы и подражания. Он был мастером стихов «на случай», сочинял буриме — стихи на заранее заданные рифмы (а для этого надо быть искусным стихотворцем).
Сам Василий Львович считал, что басни удавались ему лучше всего. Многие из них — переводы французских баснописцев Жана-Пьера Клари де Флориана и Лафонтена. Следуя за «русским Лафонтеном» Дмитриевым, В. Л. Пушкин создавал в баснях изящные сценки, завершающиеся моралистическими сентенциями. Правда, первый острослов в Москве Алексей Михайлович Пушкин (1771–1825) говорил ему:
— Твои басни так пусты содержанием своим, что скоро будешь ты ограничиваться одними заглавиями и писать и печатать: Осел и корова. Басня. Попугай и лев. Басня и так далее.
Но согласиться с такой суровой критикой сложно. Быть может, сегодня, читая басни Василия Львовича, нам не мешает вспомнить о том, что «тот счастлив, кто живет на свете осторожно».
У В. Л. Пушкина басен много, но с персонажами в виде котов и кошек — всего одна. Выглядит она следующим образом:
«Кот и Моська»
Кот вздумал с Моською играть.
Собаки все добры. Курносая храпела,
В восторге хвостиком вертела
И всячески Кота старалась забавлять.
Но дружба не прочна с коварными сердцами!
Кот в Моську когти запустил
И даже стал кусать зубами!
«Что так ты морщишься?» — бедняжку он спросил:
«С тобой я пошутил;
А я люблю шутить с друзьями.
Сердиться на меня не только что смешно,
Но, право,
