прекрасно видит весь твой калейдоскоп эмоций на лице, но почти никак не реагирует. Ты на её жизненном пути такой не первый, и даже не сотый. Усмехнётся, улыбнётся краешком губ и направится дальше.

Таких женщин мало, и каждую вторую не мешает проверить на принадлежность к ведьмачьему племени. Просто так подобные подарки судьба не дарит.

Гораздо больше вокруг нас тех женщин, кто внешне стареет гораздо быстрее, чем душой. Посмотришь на такую и пожалеть хочется. Спина сгорблена, взгляд потухший… А потом узнаешь, что ей нет сорока и хочется пожалеть ещё больше.

Третьи вообще ударяются в эксперименты и начинают проверять на себе все достижения косметологии и пластической хирургии. Таких даже жалеть не стоит. Природа очень быстро доказывает, что лезть с ножом в естественные процессы чревато для здоровья. Буквально пара месяцев и вот уже никто не поймёт, сколько женщине лет, да и можно ли её вообще назвать женщиной.

Так что все женщины стареют по-разному. Но ещё бывают и такие, как наша гостья. Возраст неопределённый, внешность неопределённая, но чёткое чувство опасности внизу живота при её приближении. Эта женщина точно знала, чего хочет от жизни, и никакие препятствия посреди дороги не были способны её остановить.

— Что ты смотришь на меня, как раб Божий на распятие? — припечатала неизвестная меня одной фразой к креслу, а затем взгромоздила на журнальный столик объёмистый саквояж, глухо звякнувший чем-то железным. — Лечиться будем?

— Здравствуйте, — только и сумел вымолвить я, почувствовав волну дикой первородной энергии, хлынувшей от женщины в разные стороны.

— Привет, — буркнула гостья, скидывая с себя отделанный мехом пуховик и оставаясь в накрахмаленном медицинском халате. — Рассказывай, что тут у вас стряслось?

— Меня зовут Андрей, — по-прежнему пытался выстроить я какое-то подобие диалога. — Моему при… хм… знакомому нужна медицинская помощь. Ему повредили ногу… Да и вроде как общее состояние не совсем хорошее.

— Конечно, нехорошее, — женщина наклонилась к французику и внимательно осмотрела кожу лица. Может быть, издалека я не совсем чётко разглядел, что именно она делает, но внутри почему-то появилось ощущение, что она обнюхивает Еремеева. — Кто его так потрепал? Ты?!

Гостья упёрла в меня жёсткий колючий взгляд. Её взор выражал крайнюю степень неодобрения, как будто женщина и в самом деле считала именно меня виноватым в ранении Жана.

— Почему я? — по телу пробежала волна жара, как будто тело только что ощупали невидимые руки.

— Ну я же вижу, что его оборотень трепал, — объяснила свой вопрос врач, кинув ещё один короткий взгляд в мою сторону. — И твою сущность тоже распознать в состоянии. Не поделили чего-то, а теперь вдруг ты его лечить вздумал. Так что ли?

Вот теперь я напрягся. Странного вида женщина, которая видит моё звериное начало. Кто она такая вообще? И откуда здесь взялась?

— Не пыхти ты так, всех мышей распугаешь, — гостья уже не смотрела в мою сторону, а доставала из кармана халата резиновые голубые перчатки. — Я Целитель. Штатный целитель пограничного госпиталя. Ты что, никогда про нас не слышал?

Она ещё и мысли читать умеет? Или все вопросы у меня на лице отпечатались?

— Слышать то слышал, но вот встречаться вживую до сих не доводилось, — медленно ответил я, недоверчиво глядя на нашу гостью. Вот она Целитель госпиталя? Ощущение, что я попал в сказку или, как минимум, оказался рядом с космонавтом. Целитель — это же что-то за гранью.

Правды ради подобные байки встречаются в любой более-менее крупной больнице с солидной историей. Все они говорят примерно об одном и том же, различаясь разве что только в незначительных деталях, но слово в слово повторяя суть этой городской легенды.

В любой больнице умирают люди. Так определено судьбой. Но кто-то там, наверху, решает, что не всем людям в больнице пришёл черед умирать именно сегодня. Поэтому периодически по операционным и блоку реанимации ходит неизвестный, вытаскивающий людей с того света.

Пройдёт операция, хирург устало снимет перчатки с натруженных рук, а сам чуть не плачет, понимая, что спасти жизнь этому тяжёлому пациенту выше его скромных возможностей. Или медсестра в очередной раз стирает пот со лба неоперабельного пациента в блоке интенсивной терапии. Вроде бы всё, надежды никакой?

И тут в коридоре появляется Целитель. Внешний облик тут не важен, тем более, что он всегда разный. По рассказам одних, это пожилая женщина в белом халате, другие твердят про молодого парня в комбинезоне медбрата. Главное, что они приходят, а затем начинаются чудеса. Пациенты, на жизни которых официальная медицина уже поставила крест, внезапно идут на поправку семимильными шагами.

Кто это был? Что они сделали? Науке это до сих пор неизвестно. Когда я лежал в Голицынском госпитале, там тоже гуляла байку про тётю Марину. Весёлая женщина за пятьдесят появлялась внезапно, здоровалась со всеми по имени и оставляла за спиной только выздоравливающих. Кто она и откуда, ответить никто не мог, и только старые хирурги загадочно улыбались.

Неужели передо мной она? Я почему-то представлял эту загадочную женщину совсем иначе. Но как Эдик сумел уговорить Целителя покинуть госпиталь? Как он вообще её нашёл?

— Вы тётя Марина? — несмело спросил я у гостьи, которая уже разрезала штанину джинс Еремеева и сейчас обрабатывала его ногу ваткой, смоченной жидкостью из пузырька.

— О-о, — кинула на меня ещё один быстрый взгляд женщина. — Пограничник, что ли? Нет, я не тётя Марина. Маринка в Африку по контракту умотала. Экзотики ей, видите ли, захотелось на старости лет. Я Надежда Владимировна, на подмену ей приехала.

Руки женщины тем временем с космической быстротой порхали над ногой Еремеева. Не знаю, что именно она делала, но результат, как говорится, был на лицо. Дыхание французика стало более глубоким и спокойным, кожа перестала гореть, а тело обмякло, полностью расслабившись.

— С кем это вы так сцепиться умудрились? — спросила Надежда Владимировна, не прекращая своих манипуляций. — У парня две трещины в кости, да и порезы, вроде неглубокие, а уже подгнивать начали. Когти-то явно чем-то отравлены, вряд ли всё дело в том, что кто-то руки мыл недостаточно регулярно.

— Если честно, то мы и сами не знаем, — пожал я плечами, не до конца понимая, насколько далеко можно зайти в откровениях с Целителем.

— Ладно, парень, не хочешь отвечать, не мучайся кишечником, — обрубила мои опасения женщина. — Давай-ка лучше я на тебя посмотрю. Ты-то небось тоже покоцанный…

— Да есть немного, — согласился я, решив не отказываться от помощи. — Бок что-то ноет.

— Раздевайся, — скомандовала целительница, а затем уверенно коснулась моей кожи твёрдыми пальцами.

Я почувствовал лёгкие покалывания по всему телу, а затем