К 1929 г. русские эмигранты занимали целые кварталы в европейской части Константинополя. Из русских ресторанов лились печальные звуки русских романсов. В книжных лавках продавались дореволюционные русские книги, спасенные от варварского уничтожения большевиками. (В Стамбуле ими торгуют и сегодня. Несколько лет назад мы бродили по европейской части города и в узком переулке, примыкающем к улице Истикляль, как сейчас называется Гранд Рю де Пера, заметили витрину букинистического магазина. Мы решили зайти. Перебирая книги, мы обнаружили там маленький томик Les Armes – иллюстрированный справочник по средневековому оружию, изданный в Париже в 1890 г., – с экслибрисом «Librairie S. H. Weiss, successeur vis-à-vis le Consulat de Russie, Constantinople» – «Библиотека С. Г. Вайса, правопреемника консульства России, Константинополь».)

Троцкий же избегал районов, населенных русскими эмигрантами. Первое время он жил в округе Бомонти в Шишли – оживленном промышленном районе, выросшем вокруг первой в городе пивоварни, – после чего перебрался на виллу на острове в Мраморном море, недалеко от южного берега Константинополя. В отличие от большинства эмигрантов, Троцкого не интересовало прошлое, он всегда смотрел в будущее и рассчитывал на успех. На то у него были серьезные основания: опытный подпольщик и прекрасный организатор, в конце концов, именно он создал Красную армию. Троцкий уже разработал план и теперь со всей своей энергией принялся за дело. Он решил начать с выпуска ежемесячного «Бюллетеня оппозиции».

«Бюллетень» представлял собой несколько страниц текста, отпечатанных в Париже на дешевой бумаге, но Сталин мгновенно понял, что он может представлять большую опасность для него. Он слишком хорошо помнил недавнюю историю: когда царский режим запретил открытую политическую деятельность, Ленин создал разветвленную подпольную систему для доставки в страну и распространения запрещенной партийной газеты «Искра».

«Искра» была не только средством большевистской пропаганды. В условиях репрессий со стороны царской тайной полиции распространение «Искры» помогло создать настоящее революционное подполье. Чтобы незаметно для царской охранки переправлять подрывную литературу через границу и распространять ее по всей стране, требовалось большое количество опытных и смелых людей, хорошо разбирающихся во всех тонкостях конспирации. По сути, именно «Искра» превратила социал-демократов РСДРП из запрещенной и преследуемой политической партии в высокоэффективную подпольную боевую организацию. И Сталин, и Троцкий это понимали.

Первый номер «Бюллетеня» Троцкого вышел в июне 1929 г. В нем говорилось, что цель издания – «обслуживать практическую борьбу в советской республике»[26]. Для Сталина и его тайной полиции это звучало как зловещее предупреждение: Троцкий фактически открыто объявлял о своих планах создать в России подпольную организацию, руководимую из-за рубежа.

Лозунг «Искры» гласил: «Из искры возгорится пламя». И действительно, печатная «искра» зажгла пламя революции, которая привела к краху могущественного царского режима, в распоряжении которого находилась самая мощная тайная политическая полиция того времени. Сталин не мог допустить, чтобы с ним случилось нечто подобное.

Вскоре влюбленный Блюмкин рассказал Лизе о своих контактах с Троцким. Всю свою сознательную жизнь он любил риск и азарт, а теперь ставки выросли как никогда. Он думал, что хорошо знает Горскую, доверял ей и видел в ней родственную душу.

Но Лиза пришла в ужас. Обе резидентуры в Константинополе и десятки агентов только и занимались тем, что шпионили за Троцким. Завербованные агенты были даже в его ближайшем окружении, и за каждым шагом Троцкого пристально наблюдали. Лиза не понимала наивности Блюмкина: как он, с его опытом, мог считать, что встречи с Троцким и его сыном остались незамеченными! Она была вне себя и попыталась убедить Блюмкина сообщить о своих связях с Троцким начальству, но тот отказался.

В августе Блюмкин вернулся в Москву. С собой он привез несколько писем Троцкого и первый выпуск «Бюллетеня»[27].

На Лубянке полным ходом шла очередная чистка, но Блюмкин снова сумел выйти сухим из воды. Трилиссер, несмотря на шаткое положение, оставался членом партийной комиссии, которая отвечала за чистки в OГПУ, и помог своему протеже. Комиссия признала Блюмкина «проверенным и надежным товарищем»[28] – ему опять повезло. Трилиссер попытался отправить Блюмкина снова за границу, но тот отложил отъезд.

Осенью Лизу внезапно отозвали в Москву. Официально это объяснили тем, что ее австрийский паспорт мог быть рассекречен из-за ошибки советского разведчика в Вене. Правда, ходили слухи, что за ее отзывом стоял Эйтингон, глава легальной резидентуры в Константинополе. Лиза встревожилась.

В Москве она попыталась еще раз поговорить со своим любовником о Троцком и переубедить его, но тот оставался непреклонен. После этого Лиза больше не колебалась. Она отправилась прямо к Трилиссеру и сообщила о контактах Блюмкина с Троцким. Чтобы шеф внешней разведки не замял это дело, стараясь защитить своего любимчика, она проинформировала и его заместителя.

Когда Блюмкина вызвали к шефу, инстинкт самосохранения, никогда его не подводивший, подсказал ему не идти на Лубянку, а бежать из страны. Будучи опытным оперативником, он знал, как перехитрить своих коллег из ОГПУ, однако он не мог уехать без Лизы. Посреди ночи он позвонил ей, и они вместе отправились на Казанский вокзал, где Блюмкин планировал сесть на поезд до Ростова. Но, как оказалось, поезд отправлялся только утром, поэтому им пришлось вернуться в квартиру. Там его уже ждали сотрудники ЧК. Он без сопротивления сел в их машину и в последнем акте бравады сам приказал водителю отвезти его на Лубянку. «Ты меня предала», – бросил он Лизе напоследок[29].

Его ждали бесконечные допросы и через две недели – расстрел. Трилиссера вскоре сняли с должности и перевели с Лубянки.

Лизу, однако, не тронули. Она даже получила новое задание: ее отправили в Данию, под начало работавшего там советского нелегала, которым был Василий Зарубин.

Лизе снова нужен был покровитель. И теперь она нуждалась в нем больше, чем когда-либо: ЦК партии обратился в ОГПУ с просьбой «установить точную природу поведения Горской»[30]. Товарищи по партии хотели знать, когда именно Горской стало известно о связи Блюмкина с Троцким и всю ли информацию она сообщила. Надежный и предсказуемый Зарубин идеально подходил на роль покровителя и защитника. Очарованный обаянием Горской, он вскоре сделал Лизе предложение.

Теперь Лиза находилась в безопасности. Москва тоже была довольна: Лиза Горская, космополитка, рисковая девушка и талантливый оперативник, и Василий Зарубин, преданный солдат партии, составили превосходную шпионскую пару.

В воскресное утро 26 января 1930 г. на узкой улочке Русселе в Седьмом округе Парижа почти никого не было. Лишь два автомобиля были припаркованы на пересечении с улицей Удино – громоздкий лимузин «Альфа Ромео» серовато-зеленого цвета с хромированными фарами и красное такси «Рено»[31].