Он ухмыляется, эта приводящая в бешенство ямочка появляется на лице, он наклоняется.

— Вот так? — спрашивает Ноа низким голосом, когда его дыхание опаляет мое лицо, а губы касаются щеки. — Или так? — Его рот перемещается чуть ниже моего уха, медленно целуя точку на пульсе. — Или так? — Он снова двигается, захватывая зубами мягкую кожу моего горла. Я ахаю от небольшой боли, и он лижет то же самое место, которого только что касались его зубы.

Моя спина выгибается, пальцы впиваются в его бедра, притягивая ближе, поскольку я надеюсь получить немного трения там, где мне это нужно. Мой клитор пульсирует, и мне нужны его руки и рот, чтобы двигаться быстрее. Я хочу, чтобы он прикасался ко всем местам, в которых я нуждаюсь больше всего. Но Ноа не торопится, позволяя мне все прочувствовать.

Я обнимаю его за шею, и он, наконец, понимает намек, опускает руки к моей заднице и поднимает меня. Мои ноги обхватывают его талию, а мое лицо нависает над ним.

Между нами нет ни звука, кроме дыхания и дождя, барабанящего в окна. Мы задерживаемся на мгновение, глядя друг другу в глаза, позволяя напряжению нарастать, пока оно не становится осязаемым.

— Милли, — бормочет он, его губы едва касаются моих, — ты младшая сестра моего лучшего друга. Я не знаю, стоит ли нам это делать…

— Только на лето, — говорю я ему, практически задыхаясь. Он мне так сильно нужен. Я просто хочу, чтобы он заткнулся и делал то, что я хочу, будь проклят мой брат. — Никаких эмоций. Никаких чувств. Просто секс.

Я наклоняюсь вперед и целую его, беря инициативу в свои руки и проводя кончиком языка по складке его губ. Как будто это все, что ему было нужно. Его рот приоткрывается, и он стонет, поднимает меня своими сильными, мускулистыми руками. Зайдя в спальню, Ноа ставит меня на пол и стягивает мою слишком большую футболку через голову, оставляя меня полностью обнаженной для него.

Я залезаю на кровать и ползу на четвереньках, давая ему хороший обзор на свою задницу, а затем ложусь на середину кровати.

— Черт, Миллс, — стонет он, опускаясь на колени между моих бедер. — Ты чертовски идеальна.

Ноа поднимает мою ногу и начинает целовать лодыжку, икру, колено и бедро. Он пропускает то место, где я хочу его видеть, и поднимается вверх. Я прибавила в весе с тех пор, как видела его в последний раз, и я бы солгала, если бы сказала, что это не было у меня на уме, когда его язык чертил круги по моему животу.

— Я уже не тот мужчина, которым был все эти годы, Милли, — шепчет он, приподнимаясь и нависая надо мной. — Сейчас мне нравится пожестче. Как думаешь, ты сможешь с этим справиться? — Его горячее дыхание касается моего уха, когда он наклоняется. — Насколько ты мокрая?

С каждым словом его пальцы начинают опускаться все ниже, один из них едва касается клитора, пробегая по моей щели и собирая там влагу. Электрические разряды пульсируют по телу и доходят прямо до клитора. Я промокла насквозь. И я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Двигаю бедрами, умоляя его продолжить толкаться в меня.

Вместо этого Ноа дразнит меня. И я смотрю, как он подносит этот палец к губам и засовывает его в рот, пробуя меня на вкус. Он закрывает глаза и стонет. Мой клитор пульсирует, когда я пытаюсь потереться бедрами друг о друга, чтобы получить хоть какое-то трение. Он сводит меня с ума. Я хочу чувствовать его вес на себе, чувствовать его рот на моей груди и его член внутри себя.

— Ноа, — жалуюсь я.

— Такая же, какой я помню. Ты сладка на вкус, как солнечный свет.

Я обхватываю его руками и притягиваю к себе, ловя его рот своим, когда наши бедра соприкасаются. На нем все еще боксеры, и я пытаюсь сбросить их ногами, но Ноа отстраняется, не позволяя мне взять все в свои руки.

— Есть одна вещь, которую я хочу, чтобы ты сделала, прежде чем мы начнем, Милли. — У него серьезное выражение лица, и его тон подразумевает, что это важно. Я делаю вдох и концентрируюсь на его лице. Он смотрит мимо меня, а затем протягивает руку и хватает мой телефон с тумбочки.

— Мой телефон? Позвонить кому-то? — спрашиваю я его, поддразнивая, потому что не понимаю, к чему все это.

— Нет, Милли. — Он улыбается, и эта ямочка снова появляется. — Если мы собираемся сделать это — быть вместе этим летом, — ты не будешь ни с кем другим. Ты моя. — Ноа целует меня. — И я твой. — Снова целует. — Так что напиши своему мудаку и скажи, что все кончено. Потому что я отказываюсь делиться.

ГЛАВА 8

Милли

Это маленькое высказывание творит самые разные вещи с моими мозгом и вагиной.

Также с моим сердцем, но я не обращаю на это внимания.

Я открываю свой телефон и нахожу переписку с Брэндоном. Это действительно дерьмово — расставаться с кем-то по смс, но он не мой парень. Мы договорились вести себя непринужденно. Ни один из нас не хочет ничего серьезного, просто случайный секс, когда кому-то из нас это нужно.

— Привет, Брэндон, — читаю я вслух, печатая. — Я тут подумала, у меня много дел этим летом. — Ноа целует мою руку, а затем боковую часть груди, прежде чем взять сосок в рот. Я задыхаюсь, но продолжаю: — Я думаю, будет лучше, если мы все прекратим. Извини, что делаю это по смс, — добавляю я в конце, когда зубы Ноа касаются чувствительного соска. — Но мне нужно разобраться в себе. Я желаю тебе только самого лучшего.

— Отправь, — рычит Ноа, прижимаясь бедрами к моему центру. Мой клитор вспыхивает от гребаной радости, наконец-то получив желанное внимание. Я нажимаю «Отправить» на телефоне и бросаю его на пол, беру лицо Ноа в свои руки и поднимаю его для поцелуя.

Наши языки танцуют вместе, и он, наконец, позволяет мне спустить его боксеры, освобождая член.

Напряжение растет в моем животе, когда он снимает их до конца. Меня сводит с ума от вожделения, от осознания, что я могу сделать это с ним. Я — причина этого огромного стояка.

— Господи, — выдыхаю я, когда Ноа садится обратно на колени, и мои зрачки расширяются. — Я не помню, чтобы он был таким большим.

Я не уверена, что он подходит для меня.