Двумя турками побит был, и в ткани связан.

Затем император, на короля Ягелла гнев имея,

И как бы на него с Витолтом обвинений ища,

Просил их об обоюдном съезде, где бы съехались

И об обоюдных делах своих государств переговорили.

И Витолт о короне имел уже с ним договор

Потому вЛуцке съезд выбрал место здоровое.

Туда король Ягелло приехал, не зная ничего об этом

Зигмунт тоже, император с женой своей Барбарой потом,

При нем рейхские, поморские, и шленские князья

Эрих, король датский, шведский и польские господа.

Базилий[47], князь московский, тверской князь с резанским

Царь пререкопский и прусский мастер[48]Рудольф с лифляндским,

Палеолог тоже, император[49]греческий, послов своих

Прислал, и мазовецких князей было трое. [247]

Волошский тоже господарь[50]приехал изгнанный

Так что от всех монархов был этот съезд собран.

Русских, литовских господ отовсюду было достаточно,

Ибо на другой приезд не дали себя долго просить.

Ибо посторонние дабы только смотрели

Витолтовы славные дела, о которых слышали

Заволжские, ногайские и азовские цари

Тоже приехали из орды, как данники

Свои же от повинности, также и соседи

Рад каждый участником был того разговора.

Этих всех Витолт щедро в Луцке поднимал, там же

С императором Зигмунтом и с Ягеллом переговаривал,

Дабы вместе непослушных волохов покорить

А потомна три части себе разделились.

Король Ягелло сказал, что «Издавна мои волохи

Короны Польской суть данники». Когда

До результата не дошло, Витолт на часть просил

Императора, который славно на мир весь объявил.

Сразу же здания гостям разным разно разложены

И по красивому обычаю так угощаемы были,

Что Соломон не прибрал бы так стол щедро

Когда Саба[51] к нему приехала стройно. Особенно

Места, где должны были сидеть, все с позолотой.

Украшена оббивка, что трудно сказать об этом.

Видел бы там оные действа знаменитые,

Римлян, плывущих в те края щедрые,

Как бог через море вел с Италии Палемона,

И как дружба готов с ними была соединена.

Как Боркус, Спера, Кунас замки задумывают

Как Кернус и Живибунт государства расширяют.

Как Эрдзивил в Руси Литву укрепил свою,

Как Мингайло Полоцк взял, одев блестящее оружие [247v]

Как Скирмунт луцкий мужественно с татарами бился,

И как Рингольт взял с русских князей убитых бремя,

После него Мендог корону как для Литвы добыл,

И как мужественно мазуров и крестоносцев хлестал.

И как же Стройнат убит был, и Войсильк же его

Видел со Свинтогродом Гиромнта мужественного,

Гилингин, Трубус, Роман, Наримунт, Довмант потом,

Ольшан, Тройден и Гедрус, этот в кирасе, золотой

Витен, умелый князь, и Гедимин же,

Бьясь часто, оружие крестоносцев одевал на себя,

Уж как своих сыновей делит и Кейстут с Ольгердом

Борятся с немцами, с поляками и с московским смердом.

Так этот народ литовских князей построенный

Был в то время красивый представлен.

На другой стороне другая же оббивка была,

Которая Старый и Новый Заветы завершала,

Как Господь Бог землю, море, небо сперва сотворил,

Птиц, зверей, и человека из глины слепил.

Как Еву, взяв кость, из бока его выводит,

И как предательский уж яблоком предательством в раю соблазняет,

Затем как в поте чела хлеб приобретал

И на строй, прогресс не во время нарекают.

Ной же в страшный потоп сам в коробе плавал,

Потом с ним Бог радугой перемирия употреблял

Но Бог с Абрамом, желая народы его

Размножить подобием неба звездного.

И как Иосиф в Египте вельможно господствовал

И как братьев за обиду смерти своей пробовал.

Якоба, отца, вития с народом своим потом

С какой охотой и мне плач говорит молчать об этом. [248]

И как с Моисеем Бог иудеев ведет через море

И костер в облаках светит на форму ясной зари

Фараон со своими войскамипо Морю Красному

Плывет, погибла надменность с сердцем поднятым.

Затем, как на пустыню манна с небес свалилась

И как против Бога надменной мыслью кривят;

Тельца себе поддались дабы их освободил,

И как с таблицами же Моисею представился случай,

Как Хоре и Датан, Абирон погибли,

И как Герихо, город мощный, иудеи взяли.

Как тридцать одного короля побили

Языческих, и пять из них на дуб повесили

Но Яхель эта мужественная с молотом своим стояла,

Зызарге гвоздем в спячке виски пробивала.

После нее были Гедрон, Ефте, Самсон большой силы

Его руки костью филистинов перебили.

Как тоже льву пасть раздер, будто раздвоил,

С воротами несет, надев на плечи свои.

Как Далилой был предан, но от неприятелей

С замком свое отобрал, умер с ними смело,

Потом, как Голиата, гигантского царя

Давидкова рука в ад послала.

Как Юдифь Голоферна в шатре убила,

И иудеев от осады славно освободила.

Там же бы тоже видел кто красиво рисованные

Истории Христа господа и дивный ход событий,

Как Бог стал человеком, родился от девы,

Черта и ад поразорял, вылечил мир раненный

Потом, как мир сей думает, и умершие из гробов встают,

А счет дел своих добрых и злых дают.

Платон, грабежа ожидая, сам из адской скалы

Выглядывает; его бы увидел, ляжки бы задрожали. [248v]

И когда уже приговор вышел, то добрых на сторону

Ангелы, проводят, в элизийские оные

Роскоши бессмертные, которые употребляют,

И за дела богоугодные и славные благодарность от Господа имеют.

Потом, дабы тоже видел, сторону другую

Проводит Плутона слуги ротой длинной.

Средние все, окрыли черные, лбы ужами

Извергая пылающий огонь пастями.

Харон же, черный, других через Стикс возит реку,

Там плохие и осужденные терпят вечную муку.

Там оные, что отчизну на фунт милую мерят,

Там судьи жадные, что взятки берут.

Так отражение это красиво Витолту было, и так

Изыскано нарисовано, что