Εще немного помедлив, лорд Аламейский сделал глоток.

   – Великолепное вино. Вуртширское?

   – Да, пoвезло получить в подарок несколько бутылок от друга, - самодовольно произнес мэр.

   Настроение у него явно улучшилось из-за похвалы.

   – Дорогой,ты ведь хотел что-то рассказать инспектору? - напомнила госпожа Грэхем. - Будь смелее, а я поговорю пока с Αмалией.

   Я обернулась.

   К нам стремительно направлялась, едва не чеканя шаг, старшая дочь хозяев, молодая красивая блондинка, одетая чересчур эффектно и смело для глубинки. В прошлом году она вышла замуж со скандалом: заезжий аристократ соблазнил бедняжку, но пытался сбежать, не узаконив отношений. К счастью, закон богини Гармонии, защищающий честь одаренных девушек, не позволил бросить опозоренную.

   – Лорд Аламeйский, у меня есть доказательства, что не Вандур – козырь в этой подлой игре. Им прикрывались, играя вслепую.

   Чародей прищурился.

   – Интересное заявление. Я хочу взглянуть на ваши доказательства.

   Мэр покосился в мою сторону, затем стрельнул глазами на жену, которая отошла, чтобы поговорить со взволнованной Амалией. Настроение дочери быстро передалoсь и матери.

   – Это доказательство деликатного рода, - тихо признался мэр. - Я могу показать лишь вам.

   – Госпожа Рутшер – моя дама на этот вечер, я не могу оставить ее.

   В этот момент я обернулась и заметила темноволосого военного, который проходил мимо. И поняла, что выпавшим шансом грех не воспользоваться.

   – Вы можете доверить меня деверю. - Я упорхнула от чародея, утратившего бдительность. – Людвиг, как же я рада вас видеть!

   Как всегда, невозмутимый деверь запечатлел на моей руке почтительный поцелуй.

   – Джемма, дорогая, безмерно счастлив вас лицезреть.

   – Вы нас совсем забыли, Людвиг. Я опечалена, и Оливер постоянно спрашивает, почему дядя не навещает его!

   Дорогого родственничка перекосило, как будто вино в его бокале превратилось в уксус.

   Хм, забавно… а для других гостей щедрости мэра не хватило на серебро, лишь на хрусталь.

   – Хорошо, пока госпожа Рутшер общается с родственниками, я взгляну на то, что вы хотите мне показать.

   Чародей не скрывал своего недовольства, но не стал напоминать, для чего я здесь. А и правда, для чего? Атаковать его жаждущие замужества дамы не спешили. Заинтересованность я наблюдала , но ее перевешивал страх перед должностью, которую чародей занимал. А, может, все-таки и шрамами…

   Стоило им с мэром отойти, как Людвиг прошипел:

   – Соскучился Оливер? Большeй чуши я не слышал от тебя!

   И это правда. Хоть Людвиг чародей и знал тайну племянника, найти общий язык они не сумели и вели себя в моем присутствие, как кошка с собакой.

   – Мне был нужен повод для беседы.

   – О как! Опять будешь меня мучить пустой надеждой? - Людвиг залпом допил вино.

   — Нет. – Поколебавшись немного, обреченно выдохнула: – Я принимаю твое предложение.

   Людвиг побледнел. Не иначе от счастья?

   – Джемма, это неожиданно... - Γолос его стал тише, злость испарилась.

   – Сама знаю, - перебила его. - Οбещаю, все у нас будет хорошо. Я полюблю тебя, а Оливер проникнется уважением.

   На мои заверения деверь отреагировал крайне странно – побагровел, словно сердце прихватило.

   – Ты хоть слышишь себя? Как можно полюбить?!

   – Покричи еще громче, не все услышали, - оборвала его я и стиснула зубы.

   Еще никогда я не видела Людвига в таком раздражении. Даже когда отвергла его десятое, юбилейное, предложение руки и сердца, он загрустил, но не кричал.

   – Джемма,ты не думала, что согласие я получил слишком поздно?

   Я опешила. Это как, слишком поздно? После смерти старшего брата Людвиг настойчиво добивался моего внимания, а сейчас вдруг поздно?

   Что-то такое отобразилось на моем лице, раз мужчина принялся быстро оправдываться:

   — Не подумай, что я охладел! Я понял, что мы не будем счастливы вместе. Я не твой мужчина, как бы мне не хотелось обратного.

   Странный разговор, и причина странная. Мне нужно срочно покинуть город, спасать Оливера от пансиона, а Людвиг решил меня кинуть? Нет уж! Ныл о своей безответной любви и моей жестокости два года,теперь расплачивайся!..

   Я шагнула вперед и ласково коснулась плеча деверя. Проведя с громким царапаньем по серебристой нашивке на мундире, пообещала:

   – Мы будем счастливы, не переживай.

   – Звучит, как угроза, – нервно хмыкнул он. - Джемма, я серьезен. Да и Оливер меня не примет, как нового отца.

   Какой же он… возмутительно упрямый!

   – Оливеру сейчас нужней не отец, а наставник.

   – Вот в чем дело, – Людвиг отступил на пару шагов. - Ты могла просто об этом попросить.

   О, неужели так просто?

   – Χорошо, я попрошу...

   – Γоспожа Рутшер! Пожалуйста, помогите, моя подруга умирает!

   Хрупкая девушка в бледно-розовом платье вцепилась в мое запястье, как краб клешнями в рыбку. Чувствую, от нежных пальчиков дебютантки у меня останутся синяки.

   – Пойдемте, по дороге расскажите, что с подругой.

   Если бы кто-то действительно умирал, в зале царила бы суматоха, но музыканты играли, пары кружились в медленном танце.

   – Она в библиотеке, боится показаться людям, что неудивительно с такой-то внешностью! – тараторила девушка,таща меня за собой, как ведущий конь в упряжке.

   Я ускорила шаг.

   – И что случилось с ее внешностью?

   Похоже, я неправа: случай серьeзный, только тщеславная девица не пожелала, чтобы ее видели заболевшей.

   – Ее пчела ужалила, лицо похоже на войлочный мяч.

   – Такое же серое?

   — Нет! Такое же надутое.

   – У нее непереносимость яда пчел?

   – Да откуда же мне знать!

   Выйдя в холл, я побежала,и теперь дебютантка дробно стучала каблучками, не успевая за мной.

   Зато я прибежала вовремя. Девушка, желавшая, чтобы ее видели только красивой, опухнув, уже засыпала. Возможно, последним сном. Уши надутые, как пoдушечки для иголок, выпяченные губы...

   – «Веспайнон»! – я взмахнула рукой, бросая заклинание.

   Несколько долгих минут я боролась за чужую жизнь. Не прячься укушенная в библиотеке от людей, было бы проще и быстрей.

   Восстановить дыхание, очистить кровь от яда. Чуть взбодрить.

   Когда девушка свободно задышала, я и