Шрифт:
Закладка:
– А я всегда за выбор общественного транспорта! – ответила она и рассмеялась.
– Может все-таки на гондоле, вдвоем? Без этого туристического оркестра?! А то уж скоро уезжать! Ты когда-нибудь слышала поющих гондольеров? Баркарола – это нечто!
Расчет Романовского оказался верен.
– Нет, не слышала, но очень хочу, – согласилась она.
«Ну, наконец! А вот и награда за почти недельное шатание по городу и мое прилежное поведение!» – удовлетворенно подумал Стас.
– Значит, сегодня вечером и отправимся, не будем откладывать на завтра!
– Не будем, – весело проговорила девушка.
Стас активизировался. Он давно присмотрел гондолу и даже предварительно оговорил все условия романтичного тура, внеся предоплату. Поездка включала в себя двухчасовую прогулку по тихим уединенным каналам, с перемещением по окончанию в ресторан, где ожидал легкий ужин из нескольких блюд и вина, включая популярный итальянский десерт -Тирамису, который так пришелся Женьке по душе.
«Ничего общего с тем, что я ела в наших кафешках!» – восхищенно произнесла Женька, когда попробовала десерт в первый раз в уютном ресторане, на одной из улочек Венеции.
Стас был очень наблюдателен и обращал внимание на каждую мелочь, все стоило того.
– Соседка, – слегка повысив голос, произнес Стас, выйдя на балкон.
– Слышу, – откликнулась Женька и вышла на балкон.
Уже несколько дней они таким образом договаривались о всех своих перемещениях.
– Не опаздывай.
Время после обеда пролетело незаметно. Стас впервые за несколько дней чувствовал волнение, а вдруг что-то пойдет не так?
Ровно в шесть они сели в гондолу и та, раскачиваясь бортами то в одну, то в другую сторону, отплыла от причала.
– Стас, мне страшно! Вода совсем близко! – прошептала Женька, ему в самое ухо.
– Не бойся, я с тобой.
Гондольер запел и Женька, затаив дыхание слушала его.
– Тебе не холодно? – спросил Стас.
– Немного.
– Давай прикрою тебя пледом, – предложил он, и, наклонившись к ней развернул плед и прикрыл ей ноги.
Время пролетело незаметно, не успела Женька насладиться вечерними видами, как лодка причалила, и они отправились в ресторан, где их ждал ужин.
– Все, как ты любишь: рыба, вино и Тирамису!
– Спасибо, Стас. Ты так внимателен.
– Все для тебя, дорогая! – сказал он, наливая в бокалы вино.
Незаметным движением пальца, он нажал вызов в телефоне, который лежал на столе. В Женькиной сумочке зазвонил телефон. Она расстегнула молнию, достала телефон и удивленно сказала:
– Это ты мне звонишь.
– Не может быть! Этот паршивец живет своей жизнью и звонит кому хочет. Выпьем за прекрасный вечер?
– Только я чуть-чуть, как обычно…
– Я не настаиваю…
Женька сделала несколько глотков.
Заиграла музыка.
Дальше девушка помнила все какими-то отрывками. Было такое ощущение, что с ней происходит навязчивый сон, пронзенный острой болью…
«Нет, пожалуйста, не надо!» – пыталась она сказать, но в этот момент ее рот, кто-то зажал рукой, она чувствовала как ее раздевают, и жаркими губами целуют ее тело, с силой раздвигают ноги…
Солнечный зайчик сквозь узкую щель в шторах, пробежался по глазам девушки, ее ресницы дрогнули. Первое, что она увидела – обнаженного Стаса, спящего рядом с ней на кровати.
Она попыталась приподняться, но острая боль, где-то там внутри, заставила ее вскрикнуть.
– А, проснулась? – с ноткой небрежности, спросил Стас. – Ну, ты, мать, даешь! Перепила вчера, силком затащила в номер и буквально изнасиловала меня!
Женька, натянула на себя покрывало до самой шеи, уши и щеки девушки горели огнем, на глаза накатили слезы.
– Этого не может быть! Ты лжешь! – стараясь, не перейти на крик, проговорила Женька. – По какой -то неизвестной причине, у меня случился необъяснимый провал в памяти. Может объяснишь?
– Я не понимаю тебя! Чем ты недовольна? Инициатива была с твоей стороны, я лишь поддержал…Не скрою, с вином ты перебрала —это факт! Да у меня есть свидетели, в конце концов, они могут подтвердить мои слова! – с жаром проговорил Стас. – А что такого страшного произошло? Ты можешь мне объяснить?
Женька слушала его и чувствовала, как в ней закипает ярость. Она абсолютно ничего не помнила с того самого момента, как в ресторане заиграла музыка. Такого с ней раньше никогда не было. Не считая того, что произошло с ней ночью, страшно болела голова и подкатывала противная тошнота.
– Уйди! Немедленно уйди! Мне надо побыть одной и все обдумать!
– Даже и не подумаю! Посмотри какое-утро! Что нам мешает продолжить то, что мы так успешно начали ночью? – проговорил Стас, в его голосе были слышны ехидные нотки. – Мне очень понравилось! А сколько в тебе огня! Особенно, когда ты оказалась сверху меня, твои страстные движения тела меня чуть не свели с ума, упругие груди с розовыми вишенками! Ну уж не буду говорить о твоих криках на весь номер! Я записал, дать послушать?
Женька натянула покрывала на голову и сжалась в комок, каждое слово Романовского, наносило ей нестерпимую боль, словно в голову вбивали гвоздь.
– Дорогая, ну что ты заартачилась вся! – спросил Стас и это стало последней каплей для Женьки.
Она подскочила на постели, схватила подушку и с силой швырнула в Стаса.
– Пошел вон! Вон пошел, я тебе сказала! – закричала она.
– Да, понял я, понял! Чего орать-то? Дай, хоть вещи заберу свои!
– Бери свои тряпки и вали! – Женька обернулась к прикроватной тумбочке, на которой стояла графин с водой. – А не то, я прямо этим графином, и тебе в голову!
– Ты чего устроила истерику? На пустом месте! Какая разница месяцем раньше, или месяцем позже? – бубнил себе под нос Стас, натягивая джинсы. – Тебе надо поспать! А то явно не с той ноги встала, – произнес он, и выйдя из номера с силой хлопнул дверью.
Женька вскочила с кровати и ринулась в душ. Горячие капли воды падали на голову, а затем струйками спускались на грудь, живот, ноги.
«Этого не может быть! Не может! – словно молитву беззвучно произносила Женька. —Это просто сон».
Она закрыла кран, сделал шаг из душевой кабины и чуть не рухнула на пол, едва успев схватиться за блестящий полотенцесушитель. Голова кружилась, тошнота не отпускала.
«Может я отравилась рыбой? – подумала Женька. – Хорошо, что Клавочка, собрала небольшую аптечку в дорогу, надо посмотреть, что можно выпить».
Женька вернулась в комнату и с ужасом увидела, несколько капель крови, размазанных по простыни. Сомнений больше не было, Стас воспользовался ее состоянием, и обесчестил ее.
