— Разумеется, отец, — кивнул я.

— Этого пока что достаточно, — ответил он. — Будет выглядеть очень странно, если ты женишься раньше наследника рода. Поэтому спешка сейчас никому не нужна. Делать тройную свадьбу мы все равно не планируем.

— Кстати, Сергей, — подала голос матушка, пристально глядя на моего брата. — Вы уже назначили дату свадьбы?

Сергей был обручен уже немало времени. Его невеста, княжна Дарья Федоровна Андреева, выбранная наследником под надзором родителей, была достойной занять место будущей супруги Романова. Помимо приданого, включающего в себя несколько крупных предприятий в Якутии, обладала прекрасным умом, харизмой и умением ими пользоваться. Сам князь Андреев был нашим партнером уже довольно давно, и этот род можно было назвать одним из тех, кого мы считаем друзьями. При этом в Москве у них не было интересов, и в столице они бывали еще реже нас.

— Да, матушка, — ответил мой брат. — Сейчас обсуждаем конкретную дату. Как только сможем уложить графики, я сразу же сообщу. Дарья тоже предупредит отца, новостью это не станет. Полагаю, через пару недель окончательно все выясним и примем решение.

— Свадьба — дело долгое и хлопотное, — заявила Ирина Руслановна. — Не затягивай, Сережа, нам еще многое нужно будет подготовить.

Брат молча склонил голову, явно не желая нарваться на спор с княгиней. А матушка уже повернулась ко мне.

— Дима, как тебе сама Волкова? — спросила она и тут же добавила: — Тебе, в конце концов, с ней жить, а не с уральскими трубами и узлами.

Я улыбнулся, вспомнив схожую фразу Василисы. Впрочем, чего еще ожидать от свободолюбивых обитателей Урала? За пределами центральных земель Русского царства всем живется вольготнее и легче. И чем дальше от столицы, тем это чувствуется острее.

— Василиса Святославовна умна, хорошо образована, обладает широким кругозором. Пока что я не вижу в ней изъянов, но, полагаю, это всего лишь вопрос времени — идеальных людей не существует.

— Возможно, ты уже нашел этот изъян, — улыбнулась княгиня, повернувшись к отцу. — Мало какой мужчина выдержит рядом умную жену. Для этого и самому нужно не дураком быть.

Князь отпил кофе из чашки, после чего хмыкнул и заговорил.

— Итак, перейдем к следующему вопросу, — поставив посуду, произнес Алексей Александрович. — После некоторого торга мы все же заключили сделку с военной разведкой.

Я взглянул на отца с ожиданием, даже Сергей оторвался от телефона.

— И что нам это даст? — спросила княгиня, глядя на супруга.

— В первую очередь нужно понимать, что разведка здесь — всего лишь ширма, — произнес глава рода. — Дмитрий работает на царя напрямую. Михаил II будет отдавать приказы от своего имени. А генерал Марков — только передавать слова государя и обеспечивать все необходимое для выполнения. Помимо того, что сам Дмитрий оказывается вне юрисдикции ЦСБ, и это закроет всем опричникам доступ к нашему сыну, государь подписал указ, который вступит в силу с того момента, как Дмитрий отправится работать.

— И что это за указ? — спросил Сергей, приподняв бровь и неотрывно глядя на отца.

Князь выдержал паузу, складывая руки на столешнице.

— Впервые с того момента, как Романовы передали Рюриковичам трон, по этому указу будет снят запрет на подчинение других родов нашему, — объявил он, внимательно следя за нашей реакцией. — Полагаю, вам не нужно объяснять, насколько это важный момент для нашего рода. Больше не придется все тащить самим, мы сможем создать на своей земле боярские семьи. И перепоручать им часть ответственности. Станем полноценным княжеством, наша вынужденная изоляция будет окончена.

Станем кланом, как Рюриковичи. Как Демидовы, которым подчиняются все их бояре. Это очень жирный кусок, и я прекрасно понимаю, почему Алексей Александрович, услышав предложение, не стал отказываться. С момента, как Романовы уступили трон, этот указ служил своеобразным намеком, что наш род остается под прицелом, и при малейшей оплошности нас перережут, прервав династию и устранив единственных, кто мог бы разрушить монополию Рюриковичей.

Что там говорить, если бы я знал, что так в принципе можно сделать, предложил бы Михаилу II при первой возможности, мне ведь все еще есть что отдать государю. Вытащить свой род, который стал мне настоящей семьей, из вынужденной изоляции — это очень ценно. Я даже представить не могу, чем еще настолько важным для Романовых я смог бы отплатить.

Все повернулись ко мне, и я улыбнулся им в ответ. Эпохальное событие, и по лицам родных я видел, насколько они одновременно и благодарны, и опасаются. Ведь за то, чтобы это свершилось, я буду проливать кровь.

— Пока что указ еще не действует, — напомнил я. — Но я не сомневаюсь, что государь сдержит слово. Другой вопрос, что нам нужно к этому подготовиться.

— Верно, — кивнул отец. — Прежде всего, важно помнить, что мы должны будем не только набирать людей, но и нести за них полную ответственность. Поэтому я прошу вас всех тщательно обдумать, кого мы будем возводить в боярское сословие. И не забудьте, что мы пока понятия не имеем, когда указ вступит в силу.

Я кивнул в ответ и занялся завтраком. За столом было тихо, лишь изредка звенела посуда.

— Мне сегодня нужно вернуться в лабораторию, — объявил я, не поднимая головы от тарелки. — И, возможно, в особняке меня не будет до самого вечера. Или были какие-то другие планы? — спросил я у отца.

— Нет, сегодня никаких дел, — ответил тот, уже окончательно успокоившись. — Я предупрежу Степана Витольдовича, он направит тебе данные по «Заре». Посмотришь, выскажешь свое мнение.

— Хорошо, — кивнул я, откладывая приборы и поднимаясь из-за стола. — Тогда я поехал, встретимся за ужином. Или позже.

Князь кивнул, и я вышел из столовой. Вызвать Виталю было делом пары минут, а еще через пять мой бессменный водитель уже подкатил подаренного Марковым «Монстра» к крыльцу.

— Доброе утро, княжич, — с улыбкой поприветствовал меня Слуга.

— Утро доброе, Виталя, — ответил я, занимая свое место. — Сегодня весь день проведем с тобой в ЦГУ, передай ребятам, чтобы готовились к долгому выезду.

— Уже, — отчитался тот, и машина тронулась с места.

Я смотрел в окно, ни о чем особенно не размышляя. Впереди ждала тяжелая работа, и я надеялся успеть за сегодня как можно больше, не отвлекаясь на обязанности княжича или хотя бы не тратя времени на праздные разговоры с другими сотрудниками лаборатории.

Когда мы приехали к Университету, я вышел из машины и, улыбнувшись солнцу, не прикрытому сегодня облаками и тучами, направился в сторону нужного корпуса. По пути заметил, что людей не видно — воскресенье все же, остался только дежурный персонал.

Впрочем, это изменилось, когда я спустился на девятый этаж. В секции русско-китайского проекта кипела работа. Мне уже настолько примелькались лица трудящихся в ней людей, что начинало казаться, будто они вообще ни разу не выходили наружу с тех пор, как вошли.