качестве примера организации неправильной дискуссии, приводящей на деле не к развитию конструктивного поиска новых решений, а к подрыву новой экономической политики КПСС, привёл нашу статью. Доклад готовил один из высокопоставленных работников аппарата ЦК КПСС, державших её под сукном.

Вот, мол, вместо того, чтобы разъяснить политику партии, газета “Правда” её дискредитирует, да и ещё руками известных людей – один директор по экономике КамАЗа, а второй – крупный учёный. На весь мир-де нас ославили и где? В газете “Правда”.

В общем, “дымилась, падая, ракета”: антипартийный заговор, подкоп под устои со всеми вытекающими. Такое обвинение со стороны секретаря ЦК КПСС в те времена – не игрушки. У обкома партии Татарстана на меня давно был зуб. Мне там только-только очередного строгача навесили, уже четвёртый в моей партийной биографии – за списание на себестоимость продукции потерь при строительстве завода, что по мнению партийного органа “способствовало большим хищениям социалистической собственности путём сокрытия истинных масштабов потерь при строительстве, а также перерасходу в финансировании технического и социального развития и т. п., и тут подвернулась возможность долбануть в полную силу».

Дело действительно было не в политике, и отделался бы Владимир Иванович дежурным выговором в городском комитете партии, возглавляемом хорошо знакомым ему первым секретарём, если бы не события, предшествующие этому выступлению в газете.

Обком партии Татарской АССР в то время возглавлял Гумер Исмагилович Усманов. И незадолго до описываемых событий у Владимира Ивановича произошёл с ним конфликт, причём растянутый во времени. Министерство автомобильной промышленности, исполняя соответствующее решение ЦК КПСС и Совета министров СССР, чтобы предотвратить разбазаривание фондируемых материалов (т. е. распределяемых согласно специальному плану Госснаба), под угрозой партийных и уголовных кар запретила своим предприятиям под любым видом выдавать их на сторону. Опытный министр Виктор Николаевич Поляков, понимая, что генеральных директоров подставлять нельзя, а коммерческих подвергать риску опасно (их в случае выяснения отношений могли и посадить по совокупности нарушений, ведь отношение к ним было, как у Суворова к интендантам – «тех, кто пробыл хотя бы год интендантом, можно смело вешать»). Вот и решил, что ответственными за выполнение приказа будут заместители гендиректоров по экономике – им не впервой выкручиваться из трудных ситуаций.

И надо же так случиться, что Гумер Исмагилович тоже хотел совершить трудовой подвиг – по слухам, хотел получить звание Героя Социалистического Труда. Звёзды героев просто так не давали. Нужно было собрать в республике невиданный ранее урожай. Для решения этой задачи ему необходимо было провести повсеместную мелиорацию земли. И поэтому потребовались трубы. Обком КПСС решил, что взять их легче всего на крупнейшей стройке республики – КамАЗе. На требование выдать фондированный материал неожиданно был получен однозначный ответ: «Нет». Усманов сделать ничего не мог, но обиду затаил. Вскоре понадобилось готовить школы к новому году и потребовалась краска (тоже фондируемая), новое обращение к Щербакову возымело тот же результат. Тут уж секретарь стерпеть не мог и заявил, что замдиректора не понимает политику партии, на что Владимир Иванович, которому не надо было лезть за словом в карман, парировал: «Я состою не в татарской компартии, а в компартии Советского Союза, и её политику принимаю и задания партии выполняю!»

В общем, отношения к июню 1985 года сложились, обстановка была подготовлена, оставалось только найти повод для того, чтобы сделать оргвыводы. И вот он, казалось, нашёлся…

Щербаков В. И.: «Меня вызвали на бюро обкома, где у нас была жёсткая дискуссия, я упирал на то, что свою позицию высказал откровенно не по “Голосу Америки”, а на страницах главной партийной газеты, а не где-либо ещё. И если я что-то не понял в партийных постановлениях, то готов дискутировать, но могу объяснить свою точку зрения любому. Партия сама ратует за развитие критики и самокритики. Вот моя позиция, пожалуйста, критикуйте. Мне в ответ про партийную дисциплину, неуважение к старшим товарищам и высшим инстанциям. Я говорю, не знаю такой компартии Татарии, знаю только КПСС, а в ней и критика дозволена, и самокритика.

Что же мне ответили? Щербаков, видимо, вообще ничего не понимает. В прошлый раз мы с ним тут уже спорили, но бесполезно. Выговоры с занесением у него уже есть, поэтому теперь предложили исключить из партии за подрыв её экономической политики. Все сказали “согласны”, и у меня тут же отобрали партбилет. В то время это была гражданская смерть. Позвонил соавтору – Гавриилу Харитоновичу Попову – объяснил суть проблемы. И он мне ответил, что его в МГУ также обсуждают и осуждают, но в науке к дискуссии отношение иное, поэтому ему даже выговор не вынесли. Но горком партии бушует и требует строго его наказать. Партком МГУ тянет, ограничиваясь устным выговором.

А мне работать на КамАЗе руководителем или защищать докторскую диссертацию после этого было невозможно. Челнинский горком КПСС начинает делать из меня “пример”, ко мне уже опасаются заходить. Начинаю потихоньку паковать вещи и жду решения Секретариата ЦК КПСС и приказа министра об освобождении от должности, так как она входила в номенклатуру, утверждаемую Секретариатом ЦК КПСС.

Обдумываю вопросы, которые ещё недавно казались несущественными, но вдруг стали очень важными: где найти новую работу? Как и где будем жить? Квартиру в Тольятти сдали, здесь оставаться было невозможно…»

Но статья «Подряд для завода» вышла в 8 июня 1985 года. К тому времени прошёл апрельский (1985 года) Пленум ЦК КПСС, произошли значительные изменения в партийной верхушке, генеральным секретарём стал М. С. Горбачёв. В стране, как тогда говорили, «подул ветер перемен».

Щербаков В. И.: «24 дня я оставался без партбилета. Я тогда внимательно читал один из докладов Михаила Сергеевича и увидел, что некоторые абзацы нашей статьи и его выступления совпали почти слово в слово. Теперь-то я знаю, как такое может произойти: группа товарищей готовит доклад и использует (просто выдёргивает) откуда-то понравившиеся куски – вот здесь удачно сформулировано, вот тут пример интересный. Потом отдают машинистке, она всё перепечатывает, потом текст редактируют, подчищают, снова перепечатывают и отдают на прочтение и подпись. В конце никто уже и не вспомнит, что откуда взято.

Я эти места подчеркнул и позвонил Аркадию Ивановичу Вольскому, бывшему тогда помощником генерального секретаря. Он четырьмя годами ранее буквально заставил меня дать согласие на должность директора по экономике КамАЗа.

Приехал в Москву, положил на стол Вольского две газеты – с нашей статьей и докладом на пленуме и сказал, что не понимаю, почему меня исключили из партии, а Горбачёва нет.

Вольский оставил газеты у себя и обещал перезвонить.

В верхах