Изучение географической среды наводит на мысль о том, что существуют только три основных типа местоположения [государств] в регионе: государства, не имеющие выхода к морю, у которых все границы являются сухопутными; островные государства, все границы которых представляют собой морское побережье; и третья группа, более многочисленная, чем две предыдущие, — это государства, имеющие как сухопутные, так и морские границы. Однако значимость такого местоположения будет варьироваться в зависимости от расстановки политических сил в каждый конкретный момент, а также в зависимости от того, где расположено данное государство, — между государствами с такой же, большей или меньшей силой по сравнению с его собственной.

Государств, не имеющих выхода к морю, всегда было сравнительно немного. Сегодня три из них находятся в Европе, два — в Азии и два — в Южной Америке, а другие, такие, как Эфиопия и Сербия, совсем недавно исчезли с карты мира. Отличительная особенность внешней политики всех подобных государств заключается в том, что проблема их безопасности определяется исключительно с точки зрения сухопутной обороны и, следовательно, с позиции непосредственных соседей. Государства, имеющие выход к морю, испытывают давление со стороны какой-либо могущественной морской державы, даже если она находится далеко. Правда, расстояние повышает сложность эффективного вторжения, но оно не сильно препятствует возможностям бомбардировки. Будет ли указанное преимущество государств, не имеющих выхода к морю, сохраняться в новых условиях воздушной войны, зависит от того, смогут ли соседние государства соблюдать свой нейтралитет и не допускать перелетов [через свою территорию] вражеских бомбардировщиков. Уроки гражданской войны в Испании не вселяют большой уверенности в отношении будущего.

В большинстве стран, не имеющих выхода к морю, свой вклад в оборону внесла природа. Венгрия и Чехословакия в их нынешней форме возникли не так давно, чтобы служить тому доказательством, и, наверное, можно осторожно предположить, что их границы не полностью установились; но почти все страны, не имевшие выхода к морю и долго существовавшие в качестве таковых, были отделены от остального мира такими естественными преградами, как горы в Швейцарии и Эфиопии, горы и джунгли в Боливии и Парагвае или плато в Тибете. Эти страны обладали даже большей изоляцией, чем островные государства: из-за сложностей рельефа пути сообщения и транспортные маршруты проходили мимо них, и они развивались и сохранялись как обособленные сообщества.

Вследствие очевидных неудобств, связанных с отсутствием выхода к морю, представляется допустимым предположить, что такое положение неприемлемо, если только природа не создала для этого практически непреодолимые преграды. В противном случае, если государство является достаточно сильным, оно со временем пробьет себе путь к морю, как это сделала Сербия или как все еще пытаются это сделать Боливия и Парагвай, либо, если государство окажется слабым, оно будет поглощено или разделено своими соседями, как это было с Аркадией, Арменией, Трансильванией и Эфиопией. Чехословакия и Венгрия вполне могут подтвердить это предположение в последующие несколько десятилетий.

Подобно государствам, не имеющим выхода к морю, существует также несколько островных государств — две сильные державы, Великобритания и Япония, доминионы Австралия и Новая Зеландия, недавно образовавшаяся Республика Филиппины и молодые американские государства — Куба, Пуэрто-Рико, Санто-Доминго и Гаити, последние два из которых не являются в полной мере островными государствами, потому что они делят один остров между собой. История добавляет в этот список одно важное государство, Крит, и две небольшие страны, Гавайи и Самоа.

До развития авиации проблема обороны островных государств была исключительно вопросом поддержания боеготовности военно-морского флота. Они стратегически оставались в безопасности до тех пор, пока мореплавание не получило достаточного развития, и позднее, пока сохраняли свое превосходство на море. По сравнению с континентальными соседями Великобритания и Япония значительно реже подвергались внешнему нападению. Для островных государств, расположенных недалеко от материка, проблема обороны, тем не менее, совершенно иная, чем для государств, отделенных широким океаническим барьером. Вторжение с другого берега представляет собой постоянную угрозу, и поэтому им приходится поддерживать боеготовность военно-морских сил, достаточную для отражения любого нападения, или же самим устанавливать контроль над противоположным побережьем.

Существует несомненное поразительное сходство в региональном местоположении Великобритании и Японии на разных концах евразийского материка и соответственно несомненное поразительное сходство в их основных стратегических проблемах. Оба государства располагаются на группах островов на небольшом расстоянии от континента и в состоянии посредством своего военно-морского превосходства контролировать доступ к океану с противоположного берега. Но они также испытывают постоянную угрозу со стороны того же противоположного берега, который может стать местом дислокации мощных воинских соединений. Великобритания долгое время обеспечивала свою безопасность путем оккупации значительной части материковой территории, позднее она удовлетворялась плацдармами и, наконец, решила свои проблемы путем создания и поддержки небольших буферных государств, Голландии и Бельгии, и осуществления политики сохранения баланса сил между крупными континентальными державами.

Беспокойство Японии по поводу континента проявилось значительно позднее, отчасти из-за того, что рельеф местности развернул ее в сторону от материка в период простейшей техники мореплавания, и отчасти из-за того, что на протяжении длительного времени на побережье не было никакой политической силы, представлявшей непосредственную угрозу. Когда в последнем десятилетии XIX в. Россия стала пробиваться на юг в поиске незамерзающих портов и замахиваться на установление контроля над Маньчжурией и Кореей и когда в то же самое время Китай предпринял свою первую попытку вестернизации и тем самым был запущен процесс, который усилил Японию, возникла ситуация, имевшая морфологическое сходство с положением Великобритании в XIV и XVI вв.

Японская военная мысль, делающая свои умозаключения в международной области преимущественно в стратегическом плане, видимо, предприняла попытку решить эту проблему путем искусственного воссоздания местоположения по британскому образцу XIX в. Северный Китай играет роль Бельгии, а государство Манчьжоу-Го — Голландии, которое для того, чтобы оно могло эффективно выполнять свои функции, впоследствии предполагалось расширить за счет Приморского края СССР.

Интересный вопрос, который возникает в связи с этой попыткой, инспирированной базовой моделью британской внешней политики, состоит в том, корректно ли поставлена данная проблема с позиций относительного исторического времени. Европейские образования, выступающие в качестве буферных государств, были созданы до подъема современного национализма; подобные образования на Дальнем Востоке создаются после того, как осознание ими национального единства с Китаем действует в полной мере. Будет ли там развиваться понимание национальных особенностей и самостоятельного гражданства? Если нет, то они должны оставаться под постоянным военным контролем, требующим значительных экономических затрат. Это, по-видимому, так или иначе необходимо для того, чтобы Япония могла реализовать и другие, а не только чисто стратегические цели, но, какие бы изменения эти факторы ни внесли, не придется удивляться, если на Дальнем Востоке развернется борьба, сопоставимая со Столетней войной.