Много ли гордости у портовой шлюхи, что ложится с каждым желающим? Чем будет от неё отличаться Илис? Разве что тем, что вместо бесконечной вереницы мужчин у неё будет один хозяин, этот варвар. Он будет брать её, пока её тело будет оставаться молодым и свежим, а после просто выгонит прочь, на чужой земле, с клеймом рабыни на щеке.

Будут ли у неё силы, а главное, желание, подняться после такого? Вернуться домой? Принести к младшим сёстрам всю ту грязь, что пережила?

Илис спрятала лицо в коленях, судорожно вздохнула.

Нет. Она не сделает этого с сёстрами.

Возврата к прошлому нет.

Она уже никогда не будет прежней, не сможет прямо глядеть в глаза людям, которых знала с детства. Не увидит родной дом, замок, леса и горы вокруг, море, кипящее в котле Скалистой бухты.

Осознавать это было больно. От безнадёжности и отчаяния хотелось выть, но Илис не могла доставить врагам удовольствия видеть собственную слабость.

Она зло оттёрла глаза рукавом. Зелин прав в одном – заложница родовой гордости, Илис не имела права на слабость. Она вытерпит всё. И постарается умереть достойно.

Казнь затянулась, но боги не всегда бывают милосердны.

Голова кружилась, и Илис едва не упала, когда захотела сходить на ведро. Странно, что естественные потребности не оставляли её – она уже давно ничего не ела и не пила.

С трудом справившись с нехитрым делом в темноте, она снова легла и долго лежала, вцепившись в края своего жёсткого ложа, которое, казалось, ходило ходуном.

Очень долго к ней никто не приходил. Быть может, уже ночь, и все спят?

Илис закрыла глаза, но не смогла уснуть. Вокруг была темнота и тишина, и только мерное покачивание пола показывало, что они на корабле. Вот было бы хорошо, если бы варвары и вовсе забыли о ней, оставили наконец в покое!

Но её надеждам не суждено было осуществиться. Дверь растворилась, и по могучей фигуре в дверном проёме Илис узнала варвара. В дверях стоял Таур Керт.

Девушка не вскочила при его появлении, только отвернула лицо. После долгой темноты свет резал глаза.

Варвар вошёл, сдвинул на край нетронутый ужин, взял фляжку, взвесил в руке.

- Почему ты не пьёшь того, что оставил тебе лекарь? – спросил мужчина, не сводя с Илис хмурого взгляда.

Девушка не ответила и не повернула головы.

Варвар тоже не сказал больше ни слова. Просто прошёл к Илис с фляжкой и сел рядом, заперев её в тесном пространстве.

От приступа паники сердце забилось, как сумасшедшее. Не выдержав, Илис села, отодвигаясь к стене. И тут же негодующе замычала, потому что жёсткие пальцы сжали её челюсть, насильно разжимая зубы, и в горло потекла горькая жидкость лечебного взвара. Илис глотала, давясь, но пока она не закашлялась так, что истерзанное тело отозвалось болью, варвар не выпустил её.

Девушка оттёрла влажное лицо, с ненавистью глядя на варвара. И что теперь? Свою силу он уже показал. Теперь предъявит права на её тело?

Варвар поднялся.

- Не хочешь есть – твоё дело, - холодно сказал он. – Но если не будешь пить – тебя будут поить насильно. Вставай, я выведу тебя помыться.

- Брезгуешь? – спросила Илис с такой вызывающей ухмылкой, что холодное лицо варвара на мгновение потеряло свою невозмутимость.

- Лучше помолчи! – прорычал он сквозь зубы, хватая девушку за плечи.

Она смело и насмешливо смотрела на него, но тело, которое ещё остро помнило вчерашний день, подвело. Таур Керт почувствовал, как она попыталась отшатнуться, а после сжалась под его ладонями. Правда, длилось это только мгновение. Девчонка тут же насмешливо выпрямилась – маленькая и жалкая в своей отчаянной попытке преломить неизбежное.

Если эта гритка не прикусит свой язычок, он и правда может не сдержаться. А ведь он шёл сюда совсем в другом настроении.

Намерения Таура Керта были самыми мирными. Зелин сказал, что гритке едва исполнилось восемнадцать. Нельзя держать вчерашнего ребёнка в тесной вонючей каюте, без света и возможности привести себя в порядок. Она ведь даже не имела возможности помыться после того, как её сняли с жертвенного круга.

- Мы в открытом море, - напомнил варвар. – Здесь нет ванн, а пресной воды едва хватит, чтобы добраться до берега.

- Так дай ей возможность просто искупаться в морской, - не сдавался Зелин. – А потом совсем немного пресной, чтобы она смогла смыть соль. У неё вся спина в ссадинах от камня.

Варвар не ответил и ушёл на корму. Зелин постоял, слушая, как Таур Керт распекает провинившегося Шафу, и хмыкнул. Наивно было надеяться, что варвар испытает чувство вины, но, похоже, его слова не пропали даром.

Раб не ошибся, хотя до самой темноты Таур Керт вёл себя так, словно никакого разговора не было вовсе. Но когда алый диск солнца медленно затонул в море, и суеверные варвары, помолившись, разошлись по каютам, вожак приказал Карко натянуть на корме кусок старого паруса и принести тёплой воды, а после велел любопытному парню отправляться спать.

И вот сейчас варвар смотрел на строптивую гритку и думал, что зря послушал Зелина.

- Я не трону тебя, - сказал он наконец. – Так ты пойдёшь, или будешь сидеть здесь в грязи и вони?

- Не пойду, - сказала упрямица и отвернулась.

Если бы он хотел, чтобы она помылась, принёс бы воду сюда. Но Таур Керт хочет вывести её на общую палубу. Мыться перед гогочущими варварами он её не заставит.

Однако этот человек, как видно, не привык, чтобы ему возражали. Илис коротко возмущённо вскрикнула, когда варвар шагнул к ней, и подхватил поперёк тела, а после вынес из каюты, держа под мышкой как котёнка. Разъярённая Илис лягалась и колотила его руками, но варвар не реагировал, как будто был сделан из дерева и вовсе ничего не чувствовал.

Глава 4

Глава 4

На палубе было пусто, и когда варвар поставил Илис на ноги, девушка осталась на месте, глядя на Керта исподлобья. Она тяжело дышала, истощив свои невеликие силы попытками освободиться.

Он смотрел на неё с нечитаемым выражением на лице, и Илис, настороженно глядящая на него, готова была рвануться прочь, шагни он навстречу.

Но варвар не двигался.

-Там есть тёплая вода, - сказал Таур Керт ровно, кивнув на закуток, огороженный куском паруса. – Но береги её, больше