готовую отдать все, что угодно, лишь бы они больше не повторялись, что давало ему чувствовать свою жертву крепко в своих руках. Некоторое облегчение пришло с беременностью. Обоим показалось, что облегчение пришло навсегда, и на этом фоне жена рассказала мужу о причине таких последствий. Того ввергло в шок настолько, что он не смог больше себя пересилить и отказался делить с ней постель. Поскольку бизнес обоих приносил хороший доход, они были независимы друг от друга с материальной стороны, и после родов супруг, предпочел подать на развод, уйдя к другой женщине.

Именно такое отношение к себе породило в ней желание отомстить. Не придумав ничего лучшего, вместо того, что бы посетить храм, Неонила, отправилась на капище в Грецию и принесла клятву Вакху, мучающему ее, что если он поможет осуществиться ее желанию, то может пользоваться ее телом, хоть каждый день. Кого человек призывает, тот к нему и приходит.

Воинствующий дух злобы, всегда скрывавшийся под именем языческого бога, хотел взять не больше, не меньше, но все. Душа и так принадлежала уже ему, но он не мог никак подобраться к сыну. Незадолго до описываемого в этой главе, он погубил душу мужа приведя того к самоубийству, и успел «вовремя», иначе он покинул бы этот мир мучеником, хоть и не за веру, но принимавший скорби и тяжкие испытания со смирением.

Наигравшись, теперь он обратился во всем своем извращенном величии к погублению Романа, возвращающегося домой, совершенно ни о чем не подозревавшим. Сегодня, как раз был тот самый день, когда дьявол должен был всадить в плоть матери жало неиссякаемой страсти на целые сутки. Он дал ей понять, если она соблазнит свое чадо, то сын всегда сможет удовлетворять в ней этот огонь и ей больше не придется обращаться ни к кому другому. Но если, хотя бы раз он откажет ей, она лишится не только подвижности, но и речи, эмоций, чувств.

Это показалось выгодным — зависеть только от одного человека, а в свои силы она верила и знала свои возможности, поэтому к вечеру подготовила целый праздник, начинавшийся с представления вначале которого, мальчик должен был вкусить дурманящего средства, привезенного с капища из Греции в ту самую поездку, для одурманивая мужчин, у которых одновременно повышалась в разы и потения.

Не станем останавливаться на этой семейной оргии, и так достаточно, отметим только, что отвар был выпит без всяких подозрений, а дальше весь вечер и всю ночь, не прекращаясь разгоралась страсть между матерью и сыном.

Так было так или приблизительно так, и, конечно, не столько продолжительно происходило ежедневно в течение более двадцати лет, пока не настал день, когда уже зрелый мужчина не отказал своей возлюбленной.

Дело в том, что грех, возрастающий в страсть, лишает человека возможности ощущать чувство меры, как во всем и всегда, собирая несколько страстей в порок, овладевающий несчастным настолько, что он не может отделаться от навязчивой идеи, заставляющей думать только об удовлетворении, выдумывая все новые и новые методы получения наслаждения, постепенно приближая к моменту, когда уже откровенная боль и гадость приносят совсем немного удовольствия, что уже не приятно, но надуманно.

Очень быстро в оргиях матери и сына, начали элементы мазохизма и садизма, появляются женщины и мужчины, последние всегда для родительницы, потом дети, но именно в тот день, когда уже взрослый Роман отказался подчиниться, мать захотела, причем очень настойчиво, чтобы сын переспал с мужчиной. Это и стало крайним состоянием, когда уже Роман Викторович, и так с большим недовольством относившийся к другим мужчинам в их спальни, вспылил и выбежал из дома в самом начале оргии. Не прошло и пяти минут, как мать разбил тяжелейший инсульт с последующим отключением всех функций и чувств.

На этом можно и остановиться в рассказе об этой семье, который был необходим для полного понимания дальнейших развитий событий.

Надеюсь, читатель осознает, что злые духи, жаждущие погубить души человеческие, завладевая одной, пытаются завладеть и другими, на которых эта душа имеет, хотя бы маленькое влияние. Конечно, бес был давно уже глубоко в сердце Смысловского и последние три года, после случившегося апокалипсического удара у родительницы, приручал его разум, постоянно притворяясь ею, нашептывая её голосом, становясь все настойчивее. А поскольку вся история демона, взявшего себе имя известного языческого божка, требовала многих приношений, в том числе и жертв человеческих, то в сегодняшнем голосе, по сравнению с ветхим прошлым, желал хоть какого-то возмещения. Больше всего бесу нравились детские жертвы, сразу губящие души тех, кто их приносит…

Наверное, читатель почувствовал влияние на свое сознание сил тьмы, возбуждающих самые низменные желания. Это не влияние слов мною написанных, а попытка воздействия темной части сердца читателя, через которую воинствующий враг злобы пытается взять над каждым из нас контроль. Человек слаб, потому, как испорчен, можно сказать, генетически не в состоянии противоборствовать искушениям, не имея к тому соответствующей идеологии и поддержки. Она заложена в каждом и представляет из себя генетическую же память о добре и зле, наставником, в чем постоянно выступает совесть.

Не многое нужно, чтобы научиться жить в мире с Богом и с самим собой — осознать и принять, что свобода воли и выбора всегда ответственна, а значит, имеет и последствия. Вместе с этим нельзя забывать, что любой из нас, всего лишь пришелец, временный гость, проходящий испытания, и главное — не одноипостасный истукан, а плоть, имеющая душу и дух! Именно забывая о своей душе и ее существовании, мы перестаем замечать присутствие и духовного мира с окружающими нас могущественными бесплотными духами. Мы верим и уважаем только то, что нас бьёт, причиняет боль, пугает, но отрицаем все, что за гранью наших физических ощущений, хотя периодически нас посещает их очевидность.

В страстных помыслах[2] корень страстей, мы можем их не принимать, наложив на себя крестное знамение и в сердце произнеся: «Господи помилуй!», а можем впустить, то есть не отказать искусителю, где он развернется осторожно и вкрадчиво в соответствии с готовностью каждого принять его.

Все, что чрезмерно и противоестественно не от Бога, но кто способен удержаться в мере? Стоит лишь впустить сладостный помысел о соблазнах, как незаметно все сознание займет похоть, называемая в списке грехов «блудным разжением». Беда в том, что они не приходят одни, и если не будет начата тяжба с одним, которому удастся закрепиться, с его помощью проникнут и приживутся другие. Поэтому важнейшим из состояний человека и бывает трезвость, в которой раскрывается духовный недруг, становясь