— Дмитрий Иванович, — окликнул я Кижа, — скажи мне, пожалуйста…

Он оторвался от своей любимой фляжки.

— Слушаю, Константин Платонович.

— А чего это ты на ходячего мертвеца рычал? Там, на кордоне под Меленками.

Поручик несколько раз моргнул и поморщился.

— Не знаю, Константин Платонович, будто затмение нашло. Увидел это, — он выделил слово голосом, — и накатило. Если бы вы меня не отослали, с голыми руками кинулся на… на труп.

— Так не годится, — я покачал головой. — Если “затмение” повторится, поедешь обратно в Злобино.

Киж вскинулся.

— Я с вами не на прогулку поехал, Константин Платонович, а в качестве телохранителя.

— Вот именно. И должен держать себя в руках, а не кидаться на переносчиков болезни. Если в Касимове тебя накроет подобным образом, ты будешь для меня угрозой, а не защитником.

Недовольно фыркнув, Киж спрятал фляжку.

— Я справлюсь.

— А если…

— Справлюсь, — Киж напрягся, — даю слово.

— Хорошо. Тогда доброй ночи.

Киж молча кивнул, встал и вышел из кареты.

* * *

Утром обнаружилось, что мёртвый поручик пропал. Никто не видел, куда он уехал, а Сумароков возмущался, что он забрал его коня.

— Константин Платонович, это ваш человек, — принялся бухтеть археолог, — вы должны…

— Василий Петрович, будьте добры, не делайте поспешных выводов. В крайнем случае, лошадь я вам компенсирую.

Старичок обиженно надулся, но ворчать перестал.

— Выезжаем, — потребовал я, — эпидемия ждать не будет, пока мы выясняем отношения.

Через полчаса мы подъехали к Дмитриеву и остановились на околице. Над селом поднимались дымы пожарищ. Как обезумевшая птица, в чадном воздухе метался колокольный набат.

— Зачищаем, — скомандовал я и подозвал седого майора. — Вы сможете меня прикрыть?

Он пожал плечами.

— Не знаю, Константин Платонович. Вы же видели: пули ходячих не берут.

— Стреляйте в голову, концентрируйте огонь на одной цели.

Майор дёрнул себя за ус.

— Не уверен, что это поможет, но попробуем.

— Достаточно будет отвлечь мертвецов, чтобы я успел их упокоить поодиночке. И определите несколько человек охранять Василия Петровича.

— Что?! — Сумароков возмутился. — Я иду с вами!

— Василий Петрович, ваша магия на них не действует. Вы будете отвлекать меня и ничем не поможете. Пожалуйста, оставайтесь в карете, приглядите за нашим тылом.

Археолог поджал губы. Вот же ж боевой старик! Так и тянет его в самое пекло.

— Выходим!

Майор назначил четверых солдат охранять Сумарокова, а с остальными двинулся за мной.

Не успели мы даже войти в село, как из-за крайнего дома показались двое ходячих. У одного кто-то успел отрубить руку, а другой щеголял вилами, торчащими из спины.

— По правому! Целься в голову! — выкрикнул майор.

А я взялся за левого ходячего, взбодрив Анубиса. Швырнул в мертвеца эфирную стрелу, отчего тот вспыхнул белым пламенем и осел кучей тряпья.

Следом прозвучал слитный выстрел ружей. Ходячий получил в лицо порцию свинца, остановился и слепо начал тыкаться в разные стороны.

— Заряжай!

Второй залп не понадобился — я упокоил мертвеца прежде, чем солдаты насыпали порох на полки.

— Отлично, — я кивнул майору, — так и работаем.

Колдовской огонь пожрал трупы, и мы двинулись дальше. Миновали один дом, другой, третий.

— Константин Платонович, вон там!

Я и сам уже видел — из заснеженных кустов на нас полезла сразу куча ходячих. Подкараулили, гады! Сколько до них? Три шага, не больше.

— Назад, все назад! Не подходите к ним близко!

Прикрывая солдат, я швырнул в ходячих эфирной стрелой. Чёрт! Маловат заряд оказался — разделился на всех и только подпалил одежду.

Мне тоже задерживаться было не с руки, и я рванул за майором с солдатами. Хорошо, что ходячие не могут бегать, а то бы схрумкали меня за милую душу.

— По первому. Целься!

Майор не терял времени. Он выстроил солдат в линию и только ждал, когда я уйду с линии прицела.

— Огонь!

Грохнули выстрелы. Солдаты не отличались большой меткостью — из семерых попали только трое, но и этого мертвецу хватило. Его голова взорвалась, он рухнул на землю и задёргался всем телом. Минус один, однако.

— Н-на!

Эфирная стрела сорвалась с пальцев и ударила в ряды мертвецов. Я вложил туда не меньше силы, чем на самого первого возле Меленок, и ожидал соответствующего эффекта. Ага, разбежался! Синяя аура заразы десятка ходячих слилась в единый щит и на равных встретила раскалённый эфир. Всё, что смогла стрела, — сжечь руку одному из мертвецов.

Анубис недовольно зарычал и принялся качать эфир, готовясь к новой атаке.

— Огонь! — снова скомандовал майор.

На этот раз выстрелы не достигли цели — мертвецы покачивались, но шагали вперёд. Пришлось нам снова менять позицию.

Из соседнего дома выползла целая семья ходячих: покачивающийся старик, трое его сыновей и две снохи. Мёртвые, с пустыми глазами и почерневшими лицами. Они не стали атаковать нас по прямой, а поспешили к остальной толпе ходячих.

Да что это происходит?! Не верю я, что трупы самостоятельно могут вот так организовываться. Не верю, и всё тут.

— Огонь!

Ещё один мертвец упал. А я, накопив столько эфира, что руке стало невыносимо горячо, ударил магией. Ёшки-матрёшки! Всего один ходячий?! Да что вообще происходит здесь?

Один мертвец сгорел дотла, а через минуту рухнули ещё двое. Но остальная толпа продолжала переть буром, не замечая потерь.

В груди завыл Анубис, переходя на ультразвук. Я вскинул руку, растопырил пальцы и заорал не своим голосом.

Ослепительный поток ударил из ладони. Мой Талант не стал готовиться и накачивать эфир, а просто открыл шлюзы и позволил силе течь водопадом.

Столкнувшись с раскалённым лучом магии, синий свет, окружавший мертвецов, стал меркнуть. Он вздувался пузырями, шипел и мало-помалу испарялся. Ну, давай, ещё чуть-чуть!

Толпа ходячих дрогнула и медленно попятилась. Да, так их! Дави, Анубис! От накативших чувств я неожиданно завыл, запрокидывая голову. Это ещё что такое? Анубис на меня так дурно влияет?

Мертвецы тем временем отступали, сбившись в плотную кучу. А к ним по улице спешили на выручку другие ходячие. Нет, здесь точно что-то нечисто — их явно кто-то направляет.

— Огонь!

Увы, выстрелы пропали даром. Пули просто растворились в кипящем эфире на границе моей магии и синей ауры.

Бумс! Бумс!

Выстрелы “огнебоев” прозвучали божественной музыкой.