Шрифт:
Закладка:
Девушка между проточим милая, если не брать в расчёт ее прожженный характер.
— Главное, что не изнасиловали и бабос в задницу не засунули, — говорит он, шлёпнув себя по бедру.
Я в шоке открываю рот, а эти двое ржут, вызывая дикое желание выйти отсюда, а лучше оказаться в своей комнате.
Где угодно, только не здесь.
— Она деньги притащила? — спрашивает нетактично Гена, и Ленка оборачивается ко мне, в ожидании.
Я, вспоминая зачем, собственно, ищу приключений на задницу, выпрямляю спину и достаю деньги из рюкзака.
Две тысячи долларов, как и договаривались.
Гена с горящими глазами, забирает их и сразу уходит, а Ленка тащит меня в свою крошечную спальню.
Оглядываю придирчиво, в голове прикидывая, что по метражу моя ванная комната больше.
Ужас, бедная девушка, жить в таком мизерном пространстве, это же свихнуться можно.
Там подруга вываливает все свои вещи на старый диван непонятно каких годов и предлагает:
— Давай сделаем из ребёнка взрослую, сексуально-позитивную женщину!
Ей весело, а мне вот не до шуток.
Я привередливо осматриваю это все и честно, опасаюсь даже примерять.
— Шлюху в смысле, — кривлюсь я, поднимаю двумя пальцами красное нечто и отбрасываю.
И представить не могу себя в этих странных вещах, они напоминают те, что показывают в порнухе, хотя там они выглядят качественней.
— Эй, поаккуратнее, — ревностно говорит она, зыркая жирно подведёнными глазами. — Этот топик стоил пятьсот рублей.
Активно ищу хоть что-то подходящее, но кажется бесполезно. Есть конечно пару вещей боле менее не ношеных, но слишком уж вульгарных, я же не на панель собралась.
— А где те вещи, что я тебе присылала… — неожиданно вспоминаю, что отправляла ей целые пакеты фирменных. — Помнишь? Платья, юбки, костюмы?
Она виновато морщится и разводит руками в стороны.
— Алл, ну куда мне это носить. Лучше я продам это, чем их с меня срежут после группового изнасилования.
Боже, неужели, то, что она говорит, может быть правдой?
Даже думать страшно.
Мне ее по-человечески жалко, как и себя, что приходится это все выслушивать и прокручивать в голове.
Я прикрываю глаза, считая до десяти. Нахождение здесь начинает причинять почти физическую боль, но я не отчаиваюсь… Выбора нет.
У меня есть цель. И я добьюсь своего. Сегодня Тамерлан будем моим.
Тем более, что в поле зрения попадается черное, обтягивающее и не слишком короткое платье.
— Передумала? — пристально смотрит подруга, когда я осматриваю подходящую тряпочку.
— Нет, конечно! — уверенно поднимаю подбородок. — Если я, что-то решила, все будет, по-моему.
Я дочь генерала, а значит, никакие испытания меня не сломят.
Сделаю все, что необходимо. Даже если для этого нужно поваляться в помойке.
В окружении странных друзей Лены, идея найти Тамерлана теряет привлекательность и разочарование внутри ширится в геометрической прогрессии.
Каждый раз, когда я хочу уйти в себя или подумать о глупости своего поступка, мысль теряется в громком мужском гоготе.
И я бы посмеялась вместе с ними, честно. Но я никогда не видела ничего смешного в том, как мужчина вырисовывает сердечко струей мочи.
Это еще сильнее укрепляет мои догадки, что я обратилась не по адресу.
Сейчас мне кажется, что все, что я спланировала, идет не по плану.
Но подруга уверяет, что в такое место, как клуб «Кристалл», нужно приходить с целым отрядом защитников.
Только вот смотрю я на этих трёх нариков и понимаю, что они свои штаны от мочи защитить не могут, а меня и подавно.
Не говоря уже о том, какие они худые и не в меру обдолбанные.
Выглядят просто ни о чем.
Однако давать заднюю у клуба, где на входе стояли амбалы с тупыми рожами, было слишком поздно.
Еще, конечно, был шанс, что меня посчитают малолеткой и не пустят. Но мой наряд не оставил сомнений и нам в отличие от других желающих дают шанс пройти.
Я мешкаю, но, со скрипом в зубах и резко накатившей головной болью, откидываю в сторону все сомнения.
Прохожу внутрь, погружаясь в смесь тьмы и мерцающего света, тяжело вздыхаю.
Не надо так тяжко, Алла. Ведь именно сюда, по твоим предположениям заявился Тамерлан. Но даже это знание не мешает мне поморщиться от отвращения.
Явный блядушник, — думаю с тревогой и страхом, после судорожно бегающим, растерянным взглядом осматриваю компанию, с которой пришла и собственные туфли на шпильке.
Поздно пить Боржоми, Алла, когда печень уже черная.
Этот клуб, конечно, не самым приятный. И совершенно точно не такой, каким я его представляла. И не похож на те, которые показывают в молодёжных сериалах.
Музыка долбит по ушам, так сильно, что кажется еще немного и может случится эпилептический припадок. Этому способствуют дёргающиеся под странный бит, люди, резкие вспышки света.
А завершает столь неприглядную картину запахи алкоголя, от которого разъедает слизистую носа, сигаретный дым, от которого слезятся глаза.
И взгляды.
Куда же без сальных взглядом королей мира.
Они верно думают, что, выпив становятся мега очаровательными.
Таких видно сразу. По противным взглядам на мое, обтянутое чёрным платьем, тело.
Все эти мачо до омерзения неприятны.
Они смотрят так, словно подсчитывают в кармане деньги, которые могут мне предложить.
От происходящего мутит. И честно, хочется сию же минуту позвонить отцу.
Попросить немедленно забрать отсюда. Пережить истерику взволнованного родителя, получить наказание. И просто лечь спать в свою уютную постель, пахнущую фиалками.
Правда еще нужно придумать, что сказать отцу. Ведь я никогда не была в подобных заведениях. Не собиралась шастать по таким помойкам.
Чем мотивировать свой поступок, если я домашняя, хорошая девочка.
Рассказать про судьбу злодейку, что настояла на проявлении необдуманной смелости.
Ну или безрассудства. Тут кому как удобнее.
И я уже почти решила достать телефон, чтобы начать звонить и умолять приехать за мной, как в ухо врезается голос Лены.
— Ну что? Ты готова стать женщиной?
Она ведет меня к месту сбора всех девушек, что прихорашиваются, словно на войну.
Никак иначе их боевой раскрас и маскировку лоскутками одежды назвать нельзя.
