А крови так много, словно тут перевернулся целая цистерна с донорской кровью.

Как же Тамерлан его так? Одним ударом?

Зверь, просто опасный зверь. И я почти решаю, что не стоит вторгаться на территорию войны. Но все меняет новый выстрел за дверью туалета. Так близко, что все тело словно покрывается ледяной корочкой страха.

На ватных ногах иду к выходу. Осторожно, стараясь не скрипеть, открываю дверь, сразу погружаюсь в пучину дыма, криков и драки с перестрелкой.

Народу в клубе почти не осталось. Только разве что несколько мужчин, бьющих друг другу морды, когда патроны, судя по всему, уже закончились.

Ищу глазами Лену, но ее нет, зато Гена валяется без движения.

Я вздрагиваю и снова перевожу взгляд на драку за облаком дыма. И только теперь понимаю, что это Тамерлан, отбивается от нескольких нападающих.

И да, я была права. Их трое. Все они пытаются ударить, размахивая кулаками.

Дыхание перехватывает, потому что я не могу отвести взгляда от того, как хорошо, как умело, отбивается Тамерлан. Наносит жесткие и быстрые как укусы змеи удары.

Он двигается так изящно, словно чёрная пантера на охоте. Его движения смертоносные, у противников нет ни шанса.

Один удар и двое отброшены в стороны. Еще удар и третий падает замертво. Но порадоваться у меня нет возможности, потому что появляются новые мужчины и их оружие заряжено.

На лице Тамерлана ни грамма эмоций, словно он отключён от реальности и находится в своей. Робот. В этот момент меня охватывает мелкая дрожь, потому что одна ошибка и Тамерлану не выжить.

Что, собственно, и происходит.

Замечаю врага, затаившегося за одним перевёрнутым столом и целящегося прямо…

— Тамерлан! Сзади!! — визжу, что есть силы, слыша, как гремит выстрел.

Нет, нет, нет!

Кажется, в этот момент вся жизнь проносится перед глазами.

Бегу, сломя голову в его сторону, не видя из-за слез ничего перед собой. Но тут же кем-то сбита и повалена на пол.

Увидев любимое, побитое, злое лицо, чувствую крепкие руки на талии и с облегчением выдыхаю.

Жив… Жив.

На белой рубашке в области плеча красное пятно. Я испуганно замираю, рассматривая, как оно становится все больше.

Его зацепило? Ранили? Ему больно?!

Открываю рот, но из него не выходит ни звука, потому что в лицо вырывается звериный рык, сродни грому в душный день.

Неожиданно и страшно.

— Глупая девка. Ни сосать, ни подчиняться не можешь!

При этом он бегло щупает, осматривает мое тело, пока я еле сдерживаю слезы от обиды.

Ведь я хотела как лучше. Ведь я вовремя крикнула. Но ему наплевать. Ничего не говоря, Тамерлан снова исчезает из поля зрения.

И теперь я не двигаюсь, затаилась в укрытии, смотря на крутящийся диско шар. Реву, выпадая из реальности, почти не слыша стоны боли. А потом вздрагиваю от новых выстрелов.

Один, второй, третий.

И все. Звенящая мрачная тишина накрывает с головой.

Прижимаю ладонь к груди, словно это поможет замедлить тахикардию, после чего закрываю глаза. Так и лежу на полу, пока не ощущаю знакомый запах.

Хочу порадоваться, но не успеваю, чувствуя грубый захват за плечи.

Тамерлан грубо тянет на себя, и я только хочу его обнять и заплакать в голос, как он дёргает за руку, заставляя следовать за ним.

Не могу удержаться и начинаю оглядываться по сторонам.

Лучше бы я этого не делала.

Множество людей, которым как я понимаю, еще повезло, лежат и скулят от боли. А те, кто нападал на Тамерлана лежат вовсе без дыхания и движения. Жив только один. Он ноет и держится за руку с поломанными пальцами.

«О, Боже. Меня сейчас стошнит», — думаю я, и решаю свалиться в обморок.

Глаза сами собой закрываются, а сознание тонет в спасительной тьме, где нет опасности и смерти. Где Тамерлан везет меня на своем жеребце в направлении счастья и любви.

— Не хватало мне проблем, — гремит над головой знакомый голос, буквально силком вырывая меня из глубин сознания.

Мне ничего не остается, как открыть глаза.

Мы уже на улице, и мужчина поддерживает меня за плечи, облокотив на вонючую, зассанную стену.

Я уже и забыла в каком районе нахожусь.

— Что произошло? — хриплю, чувствуя во всем теле слабость.

— Одного из твоих дружков пришили, — отвечает спокойно, убирает от меня руки и тыкает пальцами в смартфон. Я пошатываюсь и почти падаю, но успеваю ухватиться за что-то, кажется это его рука, увитая сеткой вен. Еще десять минут назад я бы восхитилась, но сейчас мне просто хочется домой. — Твой отец знает с какими отморозками ты общаешься?

Нет. Конечно нет. И надеюсь, что никогда не узнает, ни о них, ни об этой ночи.

Но его верный друг может все рассказать. Тогда мне можно забыть о хорошем отношении. И поступлении туда, куда выберу я.

Отец никогда меня не лупил, но сейчас я подумала именно об этом наказании.

— Не говори ему, — вцепляюсь за его мятую, грязную рубашку, заглядываю в черноту безразличных глаз. — Я сделаю все…

— Все? — ядовитая усмешка касается его чувственных губ лишь на секунду. — Я, кажется, говорил тебе, что дети меня не интересуют.

Отталкивает. Тем самым делая невыносимо больно.

Почему он отказывается от меня? Ведь то, что произошло в туалете… Он же хотел.

— Но…

— Это за тобой, — указывает он на подъехавшую машину с отметкой «Такси». Но я стою на месте, не в силах оторвать от него взгляд. Но этот Тамерлан не тот, о котором я мечтала. Этот Тамерлан утешать не станет. И я принимаю это. И то, как он хватает меня за плечо и волочит к машине. — Давай, топай.

Спустя секунду он буквально запихивает меня на заднее сидение, после чего переговаривается с таксистом на незнакомом мне языке, даёт ему деньги и не сказав мне ни слова, просто хлопает дверью.

А потом разворачивается и идет обратно в сторону клуба.