Шрифт:
Закладка:
Вспомнился мой поход на лодке по Иртышу. Однажды мне пришлось от самой воды подняться вверх по крутому обрыву и посетить такую же неперспективную заброшенную деревню. Тут сейчас вот домов уже не было видно, только бурьян, а там дома стояли. Домов десять-двенадцать вдоль самой кромки обрыва. Тогда я постучал в один из них в надежде, что кто-то там ещё живет. Помню, как я переступил порог. В комнате стоял спёртый, тяжёлый запах, а на кровати лежала бабушка. Увидев меня, приподнялась на подушках, а потом силы покинули её, и она уронила голову… Я испугался, не умерла ли она, настолько она была слабой.
— Здравствуйте, — промолвил я, — могу я чем-то помочь вам?
— Воды бы принёс из колодца, сыночек.
Я схватил ведро, побежал на колодец, а мысль била тогда в моей голове, что хоть бы она не умерла сейчас и что я ей помогу выжить, напоив водой. Она попила совсем немного, силы пришли к ней опять, но голос был очень тихий.
— Спасибо тебе, мил человек…
— Да, что вы. А как же вы здесь одна?
— А ко мне сегодня из райцентра дочка приедет, всё зовёт меня к себе. Забрать хочет. А как вот всё бросить? Здесь ведь всё моё добро нажитое и могилки мужа мово Ивана Федотовича да сына Володечки. Как же уедешь? — заплакала она.
Она ещё попила колодезной воды.
— Спасибо, сыночек. Легче стало. Я уж сама-то не могу встать. Хотела вот помереть сейчас и остаться здесь, да вот не удаётся…
Вышел оттуда в жутком настроении. «Только кладбище в дымке и осталось от былого. Грустно!» — сказал я вслух и быстро пошёл к машине.
Мой путь обратно проходил через редкий подлесок, затем я миновал большое открытое пространство всё в чертополохах, колючем осоте вперемешку с лебедой и крапивой. «Вот пройду его, и справа будет стоять машина», — сказал я себе, тому умному человеку. Но тот почему-то промолчал, таща давно потяжелевшую корзину.
И вдруг я увидел каких-то странных людей. Они нагибались, оглядываясь по сторонам, казались совсем рядом и в моём восприятии были и реальны, и нереальны одновременно. Они будто кружили по одному месту. В дымке на фоне кладбища картинка казалась зловещей.
«Тоже что ли грибники? Что это за зомби? Как из фильма про мертвецов», — сказал я вслух.
Меня заметили, оторвались от своих дел, и, будто плывя в дымке, жестами стали показывать в мою сторону. Вдруг один из них быстро направился ко мне! Жуть!
«Ноги, мои ноги, резвые, длинные, выручайте!» — я рванул изо всех сил к машине. Грибы посыпались на ходу, но я нёсся, не замечая потерь. Бежавший за мной тип между тем остановился, видно, понял, что меня не догнать. Замедлив бег, я с трудом перевёл дыхание, и, оглянувшись, увидел, как «мертвец», подобрав вывалившиеся из моей корзины грибы, пошёл к своим. Те что-то продолжали искать в траве. Я стоял, как вкопанный. Ждал. Во рту всё пересохло. Вскоре понял, что ждать-то и не надо, рванул дальше.
Окончательно отдышался лишь у машины.
— Ты что от кого убегал, на тебе лица нет? — удивились грибники.
— Ужас! Покойники что ли там ходят? Еле убежал, они на поле бежали за мной, — пробурчал я.
Все переглянулись. Корзина-то моя была полупустая в отличие от остальных.
— Да, крепко ты сдрейфил, раз все грибы растерял. Не покойники это. Люди. Тут раньше кузница была, двор МТС. На всю округу славились, потом всё распахали, — сказал наш водитель. — Вот теперь металл на этом поле и ищут. За день сумку килограмм тридцать-сорок вдвоём набирают. Потом сдают. Бухло здесь пятьдесят рублей бутылка, даже дешевле можно иногда взять, а закуска-то своя, что природа даст. Так вот и живут…
— И что они хотели от меня?
— Наверное, просто сигарет стрельнуть.
— Тоска им тут, сейчас вот твои грибочки пожарят и закусят, — засмеялся водитель.
— Много растерял-то? Давай корзину, — и грибники, улыбаясь, щедро поделились со мной грибами.
Собрали стол, расстелив полог на траву. Потом пообедали, и уже скоро тряслись по грунтовке на юг.
Встречных машин почти не было. Я понемногу успокоился и сквозь сон вспоминал муравьёв, покусавших меня, грибы на толстых ножках, выпавшие из моей корзины, страх перед зловещими мертвецами в мареве на фоне жуткого ориентира — кладбища. А места здесь грибные, однако.
Дело было в Ростове
Представьте Ростов восьмидесятых. Лето. Тепло. Не спеша движутся люди. Кажется, что они одновременно вышагивают по своим улицам-артериям во всех направлениях, быстро или медленно, плавно или рывками. Одни подолгу останавливаются в домах, другие садятся в автобусы, машины, трамваи, пропадают на время из виду, чтобы потом появиться снова и…снова вышагивать.
Довелось и мне как-то побывать здесь в этом городе по своим делам. Идти по вечернему Ростову пешком с портфелем и печальным видом «туда, не зная куда» было вовсе не трудно, а просто любопытно. Помню, проходя мимо большого магазина на площади, мне встретилась группа туристов. Экскурсовод дул и кричал в мегафон, призывая свою группу к сплочённости и вниманию:
— Товарищи! Официальной датой основания города Ростова считается 15 декабря 1749 года, когда императрица Елизавета Петровна, открыла здесь таможенный пост и основала крепость, впоследствии получившую название Ростов.
Надо же, 15 декабря — это мой день рождения. Совпадение, но так приятно. Даже теперь каким-то родным показался мне этот город. А в народе его ещё тепло называют «Ростов-папа».
Кричащий гид скоро исчез, позвав туристов в помещение, а я продолжил свой путь.
Гостиниц тогда было мало, а мест в них для любого приезжающего нежданно сюда под вечер, естественно, не очень.
— А вы зараз идите на рынок в «Колхозную», там и переночуете, — сказала мне администратор гостиницы, что на центральной улице. К этому моменту я посетил их уже три, отчаялся из-за отсутствия мест, поэтому совет воспринял с надеждой на удачу. После веерных расспросов у прохожих я получил сразу три разных маршрута, как найти Центральный рынок, и с помощью интуиции мне удалось-таки добраться до «Колхозной».
Таким образом, проследовав строго по упомянутой ранее кровеносной системе города из точки «А» в точку «Г» под названием «Гостиница», я, наконец, нашёл то, что искал: точку своей базировки, надеясь получить здесь место для ночлега.
— Ура! — уже кричал мне мой внутренний голос, и даже летний вечер казался мне уже не таким грустным.
Место мне всё же дали, но администратор за стойкой ехидно