было пережить. Доберусь до дома и дам волю фантазиям. А сейчас… После большого перерыва еще одна пара, и свобода. Только как ее провести? Хорошо еще, что это не группа Алисы. Когда это наваждение кончится? Может, поддаться ему и осуществить первоначальный план? Но что, если об этом узнают? Посадить не посадят, она же совершеннолетняя, но вот работы могу лишиться запросто. Мало мне скандала в журнале, когда коллега решила отбить меня у Ольги – очень смешно, ага – и стала всячески флиртовать и буквально вешаться на шею. А когда я ей отказал, принялась распускать слухи. Повторения мне не надо.

Вот только почему-то казалось, что Алиса не такая, не стала бы делать подобное. Но чтобы быть уверенным, нужно проверить. А вот как… План. Точно, нужен план по завоеванию. Но так, чтобы она сама сделала первый шаг. Чтобы добивалась. Если я пойму, что все серьезно и выдавать нас она не станет ни при каком раскладе, рискну. Потому что иначе просто сойду с ума…

Глава 4

Алиса

После того случая на паре, когда пришлось выскакивать на улицу, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, я старалась сдавать все работы вовремя, хотя было безумно сложно не думать о нем при написании статей. Он пару раз приглашал на занятия журналистов из различных изданий, мы дискутировали на разные темы. Это было довольно интересно. Я заметила, что у нас с ним совпадают мнения по многим вопросам и старалась выяснить как можно больше, что он думает о сложившейся политической ситуации в нашей стране, в мире. Поговорить было о чем. И хотя я дико смущалась, старалась побороть это чувство.

– Журналист должен уметь взять интервью у любого и написать статью о чем угодно.

Он часто повторял эти слова, пытаясь придать нам уверенности. Но если на других это работало, то на мне… Стоило пристальнее взглянуть ему в глаза, и я снова принималась мечтать. И сколько я не уговаривала себя, что это неправильно, что так нельзя, все было впустую. Я таяла от одного его голоса, от обращенного на меня взгляда практически сползала со стула, а уж если он садился рядом на семинарах – вообще не знала, куда деться. Мне казалось, что все видят то, что со мной происходит, и посмеиваются тайком. Но мне было уже все равно. Я его хотела. Дико и неистово, каждой клеточкой своего существа. Мне было плевать, что он старше меня на двадцать лет, что он мой преподаватель. Я видела только шикарного мужчину, который был рядом. О женихе я и не вспоминала, только лицо Дмитрия Александровича вставало перед глазами каждый раз. Я горела. Плавилась. Превращалась в пепел и возрождалась, чтобы снова сгореть. Его взгляд прожигал во мне дыры размером с Марианскую впадину. Хотелось, чтобы он, как и историк, у которого оказался сложный перелом и который еще нескоро вернется к занятиям, Дмитрий Александрович – хотелось называть его просто по имени, но я не решалась делать это даже в мыслях – заболел или куда-то срочно уехал, или еще что-то. Мне нужна была передышка. Мне надо было перевести дух. Но вселенная не слышала моих призывов, а в бога я не верила. Потому и журналистика, и история у нас шли по обычному расписанию, а я продолжала гореть и сгорать. Не знаю, от чего больше – от стыда или от возбуждения.

С недавних пор я начала замечать, что и он странно на меня смотрит, будто оценивает. Не думаю, что он забыл ту ночь после клуба, хотя усиленно пыталась себя убедить в этом. Было очень неуютно под его взглядом. Старалась не смотреть ему в глаза и вообще не смотреть на него без необходимости. Один взгляд на распущенные по плечам волосы, черную рубашку и облегающие джинсы заставлял меня краснеть, кровь бежать быстрее, а в голове появлялись непристойные мысли. Да и другие его поступки вызывали вопросы. Чего он хочет добиться?

И вот сегодня он просто поставил меня в тупик. Все время, пока собиралась на занятия и ехала, думала о том, почему он проверил мою работу сразу, как только я ее ему отослала. Что мешало оставить это до более удобного момента?

– Алиса, вы опять где-то мысленно бродите?

Да что ж такое? Может он хоть на одно занятие оставить меня в покое?

– Мало того что вы не дали мне сегодня спать, потому что прислали работу лишь под утро, так еще и на занятии витаете в облаках?

– Так никто не заставлял вас ждать моей работы до утра. Сами виноваты. По ночам спать надо, а не работы проверять, – не удержавшись, съязвила, вновь почувствовав себя неуютно. Быстро посмотрев на него, чуть улыбнулась – он немного растерялся от такого явного намека.

– Я… не ждал вашу работу. С чего вы это взяли?

– Тогда не стоит обвинять меня в том, что это я не дала вам поспать. Это вы сами.

Внутри все ликовало. Мне удалось его смутить. Это была своего рода маленькая победа. Но, как оказалось, я рано радовалась.

– В наказание за то, что вы лишили меня сна, – он чуть запнулся, видимо, поняв, как двусмысленно прозвучали его слова, – у меня для вас особое задание. Как вы, наверное, слышали, – он многозначительно посмотрел на меня, прекрасно зная, что я не слышала ни слова, – на следующее занятие нужно принести интервью. Каждый берет его у своего соседа по парте. Но не вы. Вы берете интервью у меня. Все равно сейчас сидите одна. Остаться без заслуженной оценки за задание я не могу вам позволить. Занятие окончено, все свободны.

Победно взглянув на меня, он не спеша стал собирать свои вещи. Я не могла поверить в то, что он сказал.

– Вы это серьезно? – Мой вопрос потонул в трели звонка.

– Вы что-то сказали? – Его насмешливый взгляд меня разозлил.

– Да нет, ничего. Когда интервью состоится и где? На факультете, на улице, в кафе? – Я забрасывала его вопросами, наблюдая, как он все больше смущается от моей напористости. Что, не ожидали, Дмитрий Александрович? – А может, в более неформальной обстановке? У вас дома? Или у меня?

Чуть не рассмеялась, увидев, как он окончательно смутился и даже покраснел.

– Я вам сообщу на электронную почту, – пробормотал он, отвернувшись.

– Отлично, жду от вас письма. И поскорее, пожалуйста, срок-то небольшой. Следующее занятие через неделю.

Его немного ошалелый взгляд был для меня наградой. Твердым шагом вышла из аудитории. Это