Шрифт:
Закладка:
— Видите, какой я… Куда там начальствовать… Да и смирение мое всем известно… С покорной душой родился и с покорностью под небом стою и хвалю Бога: может, и молнией ударит в гневе, что по земле Его ползает тварь этакая… Нет, братцы мои, мне бы только книги читать, да наблюдать, чиста ли совесть у всякого человека… Мне это как раз за смирение полагается… Вот я и буду правителем веры и учения в школе.
— Это <ты> хорошо придумал, — проговорил Петр, кивнув головой. — Ученость и совестливость твоя известны всем.
— Согласен и я… — сказал Василий, — наблюдай, чтобы совесть чиста была у всякого человека… хорошо придумал.
С минуту все стояли в раздумье. Вдруг Василий решительно сказал:
— Братцы, милые, подадим же руки друг другу и поклянемся сохранять в тайне все сказанное здесь. Потом и действовать начнем заодно…
— Подождите, голубчики, руки подавать, — остановил обоих братьев Петр, — вы забыли главное…
— А что такое? — спросил Парамон.
— Про отца забыли-то мы, вот что… Про родителя, ветхого старца — и ни слова, а без него никак нельзя… Его только и почитают внуки и правнуки и он… что Бог.
— Скорее, ворон, — с затаенной злобой ответил Парамон. — Только не клюет больше, потому стар.
— Что ж ты так про отца-то? — удивленно глядя на Парамона, укоризненно сказал Петр.
— Не забыл я о нем, братец милый, и сам хорошо знаю — святыня он для всех в Зеленом Раю, но как он очень уже стар и умом как младенец сделался, то я вот что придумал: говорите ему, что Бог не терпит такого общества — без управителей и начальников, и вот почему, собственно, пошли на нас разные беды — ссорятся внуки беглых каторжников из великой России, и потому надо, чтобы он, Демьян, власть явил. Это мы потом рассудим, как власть проявить и прочее, а пока идите без меня, скажите, что в Зеленом Раю неспокойно без его начальствования, — посмотрите, как обрадуется. Знаю я его, душа его — огонь, да вот воли не было, скажите и так еще: из России шлют полицейских, смотреть, что за деревня такая — без начальства, и в избах — без икон: боится он полиции и наш будет, а как ум его ослаб, то будет он не управителем, а старой размалеванной куклой, вот мы и будем, значит, для блага общего начальниками…
— Только, чтобы по совести… — начал было Петр, так как, имея тайное пристрастие к деньгам, он в такой же мере был человеком честным и хорошим, и слова Парамона его встревожили, но Василий, терзаемый жаждой власти, быстро его перебил:
— Подадим же, братья милые, руки друг другу и поклянемся держать все в тайне и заодно быть по совести…
— Только боюсь, Парамон милый, — взволнованно заговорил снова Петр, нерешительно протягивая руку, — может, ты не по совести, и Бог не благословит начальствования нашего… Может быть, с умыслом каким говорил неправильно…
— Пусть тогда моя эта рука отсохнет, — проговорил Парамон, поочередно подавая руку братьям. — Пусть тогда Господь, в гневе Своем, бросит молнию в мое хилое тело, и она прожжет его; пусть нападут на меня лютые болезни, и я буду лежать перед всеми, как сухой лист; пусть короста покроет меня… Пусть…
— Довольно, довольно, милый Парамон, — испуганно воскликнул Петр, — мы видим, что совесть твоя чиста и что ты честнейший у нас… Пусть и меня постигнет то же самое, если я сделаю что-либо противное совести…
— И меня, и меня, — проговорил Василий. — Только бы счастье иметь… для счастья, значит, общего… а в душе я всегда буду как голубь…
— Вот это даже приятно слушать, милый Васенька, — сказал Парамон с чуть заметной улыбкой, и в глазах его что-то засмеялось, — ты совсем как голубь, и у Пети тоже душа голубиная, я уже знаю, а я сам посреди вас со святою книгою в руках, — овечка. Так идите же, братья милые, к родителю, а я пойду… молиться… Прощайте же.
Парамон отошел от братьев, но вдруг, остановившись, обернулся и засмеялся.
— Чего ты так смеешься? — спросил Василий.
— Вспомнил племянничка нашего Алексея с его причудливой невестой. Такая жена замучает его, бедного, потому порченая она и сны разные видит, и пророчества разные, по малости ума. Свобода такая, жениться хоть на ослице, уроде или прокаженной — подлинно потеха, и Бог посмеивается над свободным Зеленым Раем. Нет, братцы милые, не дадим племянничку загубить себя и на нем покажем, что мы — начальники. Впрочем, потом все это обсудим, о спасении, значит, а пока прощайте…
Хромая на одну ногу, голая ступня которой, расплюснутая и красная, напоминала огромную гусиную лапу, и опираясь о палку, он быстро отошел от братьев и направился к деревне.
II
Красно-огненное солнце выплыло на горизонте над морем, набрасывая на него золотисто-красный покров. На голубом небе стали вспыхивать звезды, точно фонарики, зажигаемые рукою невидимого ангела, и Зеленый Рай пел и звонко, детски-беззаботно смеялся. Теперь у каждого домика, посреди чинар, развесистых кипарисов и кустов с рдеющими красными розами, расхаживали, бегали, смеялись, пели молодые и старые люди, женщины, дети. Некоторые расхаживали с венками из роз, а девушки с косами, перехваченными цветами, — и звонкое веселье, казалось, уносилось от земли к безоблачному, ясному небу, но не существовало еще такого уголка на земле, где посреди мирного счастья и радости не подымался бы на своем хвосте невидимый змий.
Обыватели Зеленого Рая, однако же, не размышляли об этом и продолжали беззаботно смеяться, петь, а молодые — ухаживать за девушками, в то время как Парамон медленно шел вдоль домиков, прихрамывая и посматривая завистливыми и злыми глазами на молодых людей и женщин.
С того времени, как два каторжника поселились здесь со своими женами, прошло много десятков лет. Посреди роскошной природы, в отдалении от всяких властей, накладывающих цепи на свободу человека и разрушающих земное счастье, население Зеленого Рая стало увеличиваться с необыкновенной быстротой. Демьян и Осип имели очень много сыновей и дочерей, а последние, в свою очередь, набирая себе невест и женихов от людей, скрывающихся в необитаемых местах Закавказья от русских правителей, преследующих их за религиозные убеждения, в короткое время удесятерили потомство каторжников. Иногда женились, выходили замуж родные братья и сестры, и это мнимое преступление ровно никаких зловещих последствий для Зеленого Рая за собой не влекло. Все цвели здоровьем, как
