Джувейни по этому поводу писал: «Сначала они силою и штурмом взяли город Булгар, который известен был в мире недоступностью местности и большой населенностью. Для примера подобным им жителей его (частью) убили, а (частью) пленили». Еще более впечатляюще говорит об этом русский летописец (Лаврентьевская летопись): «В лета 6744 (1236). Тое же осени приидоша от восточные страны в Болгарскую землю безбожние татары и взяша славный Великые город Болгарскыи и избиша оружьем от старца и до унаго и до сущаго младенца, и взяша товара множество, а город их пожгоша и всю землю их плениша».

Великий город перед монгольским нашествием был весьма сильно укреплен. Распланированный еще в X веке, он к тому времени имел не менее 6 рядов мощных концентрически расположенных укреплений. В центре города возвышалась цитадель подквадратной формы, окруженная внушительной деревянной стеной, шириной и высотой до 10 м с выступающими через 60–70 м башнями. Цитадель занимала центральную часть внутреннего города, окруженного ко времени нашествия двойной линией валов, протяженность наружного из которых достигала 5300–5400 м. По верху валов шли высокие конструкции из деревянных срубов и частокола. Внутренний город, в свою очередь, был окольцован мощной обороной внешнего города, состоящего из трех рядов валов, протяженность наружного из которых достигала 11 км. По верху этих валов также шли высокие стены из деревянных срубов. Наконец, за пределами этих укреплений почти по всему периметру города размещались посады, также защищенные не только естественными преградами в виде речек и болот, но и двухрядным частоколом.

Как же мог быть взят такой мощно укрепленный город, к тому же защищавшийся стоявшими насмерть воинами? Монголы, очевидно, и здесь применили свою обычную тактику осады крупных городов. Плано Карпини пишет: «Укрепления они завоевывают следующим способом. Если встретится такая крепость, они окружают ее; мало того, иногда они так ограждают ее, что никто не может войти или выйти; при этом они весьма храбро сражаются орудиями и стрелами и ни на один день не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха; сами же татары отдыхают, так как они разделяют войско, и одно сменяет в бою другое… И если они не могут овладеть укреплениями таким способом, то бросают на него греческий огонь (смесь нефти со смолой — А.Х.)», причем нередко достаточно хитрым способом, отраженным как в монгольских (см. «Алтын тобчи»), так и булгаро-татарских преданиях. В последних говорится, что когда монголы не смогли штурмом взять Великий город, то они сделали вид, что готовы снять осаду, если осажденные принесут им символический выкуп — от каждого дома по голубю или воробью. Когда осажденные, обрадовавшись, принесли просимое, монголы привязали к ножкам птиц смоченные указанным составом пакли, зажгли их и отпустили птиц и все они полетели к своим гнездам, и в одночасье весь город, преимущественно деревянный, сгорел.

Город был сожжен, не только деревянные, но и белокаменные и кирпичные здания были разрушены. Осажденные, не успевшие убежать, были убиты. Их останки встречаются не только в развалах зданий, но и в колодцах — очевидно, туда сбрасывали живых.

После взятия и уничтожения столицы страны — Великого города, который потом так и не был восстановлен, началось уничтожение и разгром остальных городов и сел Булгарии. Как сообщал Юлиан, слышавший в 1237 г. об ужасном разгроме Булгарии, монголами в Булгарии было взято еще «60 весьма укрепленных замков». Следы пожарищ и разгрома этого времени отмечены археологами во всех исследованных городах и селах Булгарии — Суваре, Джукетау, Бряхимове (Болгарское городище) и др.

Многие из жителей Булгарии были убиты, как были истреблены почти все от старца и до сущего младенца, оказавшиеся в Великом городе во время его захвата, многие пленены, многие бежали в более безопасные районы: за Каму, в сторону Казани и севернее, в земли обулгаризированных буртас, а некоторые еще дальше — на Русь и даже в Норвегию. Юлиан в 1237 г., например, видел в Суздале беглецов из Булгарии. Это же подтверждает и Татищевская летопись, сообщающая, что после взятия Великого города «того же году от пленения татарского многие болгары избегше, пришли в Русь, и просили, чтобы им дать место. Князь великий Юрий вельми рад сему был, и повелел их развести по городам около Волги и в другие». Очевидно, тогда и появились села с булгарскими выходцами около Костромы и еще выше по Волге, в частности, в Новоторжеской земле под Тверью. Вероятно, во Владимире нашел убежище и один из булгарских царевичей — эмир Гата, принявший там в 1237 г. крещение и заложивший основу рода князей и графов Зубовых.

Монголы почти целый год, с осени 1236 по осень 1237 года воевали на булгарской земле, причем воевали всей своей огромной армадой, так что это отнюдь не была ни молниеносная победа, ни кратковременный рейд. Происходило длительное и планомерное уничтожение Булгарии как наиболее сопротивляющегося государства и как самого непокорного монголам народа. Если осенью, зимой и весной 1236–1237 гг. бои шли на основной территории Булгарии, то к лету и осени 1237 г. они переместились на западную и северо-западную окраины страны. Как сообщал тот же Юлиан, к осени 1237 г. монголы «завладели пятью величайшими языческими царствами: Сасцией (Саксин), Фулгарией (Булгария) … напали на Ведин (земли предков чуваш), Меровию (земли предков марийцев), Пойдовию (земли обулгаризированных буртас), царство морданов (мордвы)».

Здесь в западных районах Булгарии, на земляк обулгаризированных буртас воевали 6 монгольских армий во главе с Бату, Орду и Берке (сыновья Джучи), Каданом — сыном Угедея, Бури — внуком Чагатая и Кулканом — сыном Чингис-хана. Как свидетельствуют археологические исследования предмонгольских памятников буртас в Пензенском крае, большинство их погибло именно в результате монгольского нашествия. Особенно впечатляющие следы монгольского разорения зафиксированы на Юловском (остатки города Буртаса) и Золотаревском городищах в Верхнем Посурье — это сгоревшие дома и укрепления, останки погибших людей и т. п. Часть буртас — предки будущих татар-мишарей — бежала тогда в более безопасные земли, в том числе и на Русь. В связи с этим интересны сведения о роде князей Беклешевых и Беклемишевых. Основателем рода был Беклеш — сын Мухаммада Булгарина, распространявшего ислам в XII–XII вв. в Мещере, но затем бежавшего от монгол на Русь и там принявшего христианство.

Одновременно летом 1237 г. монголам пришлось вести карательные операции против поднявших восстание в степях Нижнего Поволжья и Прикаспия кипчаков под водительством Бачмана, а южнее — алан во главе с Качир-укулэ. Последним удалось