Я проклинаю его за то, что он привнес в нашу гребаную жизнь. Все катится к черту из-за него и его безопасных и стратегических планов.

Но слова не выходят.

Мое зрение медленно темнеет, и невидимые руки тянут вниз.

Мне очень жаль, мой маленький ангелок.

Глава 3

Гвинет

Стакан с водой выскальзывает из моей руки и с громким грохотом падает в раковину, рассыпаясь по всей поверхности.

Звук совпадает с кульминацией Car Radio от Twenty One Pilots, которую воспроизводит голосовой помощник — Алекса.

Я вздрагиваю, осторожно хватаю крошечные кусочки и выбрасываю их в мусорную корзину, одновременно просматривая свой телефон.

Помимо мемов и бессмысленных разговоров в групповом чате с друзьями по колледжу, в этом нет ничего важного. Хотя называть их друзьями — это преувеличение. Коллеги подойдут больше.

Крис, Дженни, Алекс и я учимся в одном колледже на факультете права, поэтому мы как бы и общаемся друг с другом. Мне трудно считать кого-либо настоящим другом, потому что большинство людей, которых я встречала со времен начальной школы, интересовались либо моим суперуспешным папой, либо нашей семейной драмой, а именно драмой между папой и моей сводной бабушкой. В преддверии стажировки ситуация ухудшилась, поскольку все стремятся пройти стажировку в Weaver&Shaw.

Процесс отбора стажеров настолько строг и тщателен, что я даже не уверена, что попаду туда. Папа дал понять, что не будет никакого преференциального режима, и, если я захочу пройти стажировку в одной из лучших юридических фирм в мире, мне нужно доказать, что достойна этого.

Но не ему. Я должна произвести впечатление на Нейта, потому что он управляющий партнер нью-йоркского филиала. Чтобы попасть в Weaver&Shaw нужно пройти через него, и помимо того, что он перфекционист, он еще и строг.

В этом весь Нейт, будь то работа или личные отношения.

Я игнорирую групповой чат и прокручиваю список своих контактов, пока не нахожу имя Сьюзен.

Ладно, значит, папа точно не знает, что я тайно получила номер его мачехи. Или, может быть, не так тайно, потому что я попросила его у неё, когда мы столкнулись друг с другом в ресторане.

Не знаю, почему я это сделала, и она, должно быть, была удивлена ​​не меньше меня, потому что взгляд у неё был как у ястреба, от которого я съежилась. Или, может быть, потому что точно знала, зачем мне этот номер. Например, для сегодняшнего случая. Я планирую день рождения папы, и надеюсь, что они как-нибудь поладят.

Когда дедушка умер, то оставил этот дом Сьюзан. Хотя купил его, когда женился на биологической матери папы. Отец был в ярости, в абсолютной ярости, я никогда не видела его таким. Не имело значения, что он унаследовал доли, которыми дедушка ранее владел в Weaver&Shaw; дом был его приоритетом номер один. Он дошел до того, что доказал, что дедушка был стар и не находился в здравом уме, когда писал завещание. И выиграл дело. Завещание стало недействительным. Затем у них было еще одно долгое дело о том, что он унаследовал дом из-за его сентиментальной ценности, и, хотя Сьюзен боролась изо всех сил, у нее не было ни единого шанса. Но сейчас она нацелена не только на дом, но и на акции W&S. Ее аргумент состоит в том, что, поскольку завещание является недействительным, она должна получить процент из них, если не все. Папа сказал, что она никогда не выиграет дело даже через миллион лет.

Я ненавижу все их юридические баталии.

Не хочу, чтобы папа продолжал воевать с ней в суде, пока кто-нибудь из них не умрет. Я знаю, что это может быть не самая логичная идея, поскольку она украла дом его матери и довела ее до самоубийства, но я верю в мир.

И больше всего верю в то, что папа будет меньше нервничать, даже если ему еще предстоит иметь дело с миллионом других вещей.

Нажимаю на кнопку вызова, прежде чем откажусь и потеряю решимость. Мой указательный палец перекатывает осколки стекла в раковине, пока я слушаю телефонный звонок.

Сьюзен берет трубку, я замираю, и смотрю через окно на сад.

— Кто это? — спрашивает она своим обычным замкнутым, слегка снобистским и осуждающим тоном.

— Это я. Гвен.

Далее следует долгая пауза, которая длится почти минуту.

— Что ты хочешь?

— У папы скоро день рождения, и я подумала, не хочешь ли ты приехать?

— Единственное, чего я хочу на день рождения твоего отца — это его смерти.

Звонок обрывается.

Я сглатываю, позволяя руке, держащей телефон, безвольно упасть.

Что ж, не могу сказать, что не ожидала этого. Хотя надеялась, что есть способ свести их вместе, может, это и правда невозможно.

Значит ли это, что я должна смотреть, как они грызут друг другу глотки всю оставшуюся жизнь?

Разглядываю цветы и деревья снаружи, будто ожидая, что они мне ответят. Может, всё намного прозрачнее, чем я думала, и мне просто нужно перестать вмешиваться в вещи, которые меня не касаются.

Или людей, которые не обращают на меня внимания.

Мой телефон вибрирует сообщением.

Крис: Не хочешь пойти погулять позже?

Я закусываю нижнюю губу. Крис и я как бы встречаемся. Что-то вроде того. Мы тусуемся по выходным и целуемся, сидя на его байке. Дженни говорит, что меня больше привлекает его байк, чем он, и, вероятно, это правда. Мне нравится делать то, что я не должна, например, воровать алкоголь отца, приходить домой после комендантского часа и целовать лучшего друга папы.

Это слабость характера.

Как бы то ни было, мы с Крисом еще не прошли весь путь, и я не хочу этого. Мне кажется, что, если сделаю это, то подведу себя или что-то в этом роде. Не то чтобы он давил на меня или что-то подобное, но он не может быть терпеливым вечно, независимо от того, насколько ему нравятся просто поцелуи и прикосновения.

Обманывать его неправильно, поэтому мне нужно принять решение. Либо покончить с этим, либо наконец-то пойти дальше.

Основная причина, по которой я сказала «да» Крису, помимо его навыков ведения переговоров, заключается в том, что мне нужно было двигаться дальше.

Необходимо было найти кого-нибудь, чтобы заполнить пустоту.

Но есть одна крохотная проблема. Я не думала, что Нейт, который раньше занимал это место, откажется его покидать.

Но постепенно я выталкиваю его. И скоро полностью избавлюсь от него, и, возможно, кто-то, кому я действительно нравлюсь, например, Крис, восполнит это.

Я печатаю