— Прямо так и пойдёшь?!

В ответ Равнил бросает через плечо свой привычный презрительный взгляд. Вопрос презентабельности совершенно его не беспокоил. Односельчанин снова делает попытку уплотнить знакомство:

— Заходи вечером в гости! Посидим за столом, домашней окрошкой угощу. Мой дом в конце третей ули…

Ворота с кованой виноградной лозой неприятно лязгают, закрываясь за спиной Равнила.

«Как вы знаете, — говорит мэр с хитрым прищуром и присущем высокопоставленным лицам жеманством, блуждая взглядом между Равнилом и своим помощником Павлом Васильевичем, — как вы знаете, в городе продолжается эксперимент по внедрению новой системы выборов градоначальника. Так называемое обратное голосование: раньше голосовали «за», теперь — «против». Каждая партия по очереди вычёркивает одного независимого кандидата от народа. Последний оставшийся будет новым мэром города. У меня есть досье на всех четырёх кандидатов.

Грозов — бандит. Ещё в дикие 90-ые захватил текстильную фабрику. На прошлой неделе, во время процедуры сбора подписей, менял голоса избирателей на бесплатную одежду.

Врышкин — взяточник со стажем. Подделал подписи и подкупил избирательную комиссию.

А у третьего, доложу вам, фамилия «говорящая» — Пустословов! На политическом рынке ему давно никто не верит.

Таким образом, остаётся единственный порядочный кандидат — Стрелецкий. И не надо, Павел Васильевич, так недовольно ёрзать на стуле. За исключением той пьяной выходки в сауне, да драки на собрании, — вполне себе достойный кандидат.

Не хочу, чтобы получилось также, как 4 года назад, на прошлых выборах. Когда победил я. Городу со мной повезло, тут не поспоришь. Дороги отремонтировал, с ветхим жильём разобрался, дамбу построил. Да много чего сделал для города. Почти без выходных работал. Моя совесть чиста и измотана. Можно уходить на тихую должность, заместителем заместителя.

Но всё же нужно признать: та победа была абсолютной случайностью. Ни одна из партий не хотела видеть меня в этом Мраморном кабинете. Сегодня ситуация другая. Вы видели досье. Нельзя, чтобы выбрали другого. Городу нужен достойный приемник. Поэтому, уважаемый Равнил, Вам слово».

Равнил берёт фломастер и, скрипя сланцами по Каррарскому мрамору, подходит к магнитной доске:

— Не вызывает сомнений, что первый кандидат на пост мэра в вашем списке — Стрелецкий. Затем в порядке уменьшения приоритета идут Пустословов, Врышкин и Грозов.

— С Вашего позволения, я бы Грозова повыше поставил. А то похоронит всех нас. Подумайте ещё раз.

— Павел Васильевич, сделайте одолжение, сядьте на место! — приказывает мэр своему помощнику. — Равнил, продолжайте, пожалуйста.

— Мы знаем список приоритетов других партий.

— Да, благодаря моим разведчикам!

Равнил рисует на магнитной доске матрицу голосования.

«На голосовании партии будут вычёркивать кандидатов в строгой последовательности, которая определяется количеством представителей партии в Городской думе: первой ходит партия мэра, потом коммунисты, потом либералы. Нам нужно определить, какого кандидата вычеркнуть первыми, чтобы в результате последующих вычёркиваний остался именно Стрелецкий.

Задачу обратного голосования будем решать «от обратного», то есть с конца. Либералы ходят последние — начнём с них. Они, в соответствии со своим списком приоритетов, вычеркнут «П» — Пустословова. Он сразу вычёркивается из списков других партий.

Перед либералами будут ходить коммунисты. Они вычеркнут «Г» — Грозова — он последний в их списке приоритетов. Вычёркиваем его из списков других партий.

На ваш ход остаётся Стрелецкий или Врышкин. Чтобы победил Стрелицкий, следует вычеркнуть Врышкина.

Проверим, как это будет выглядеть на голосовании. Вы первым ходом вычёркиваете Врышкина, далее коммунисты вычёркивают Грозова, и либералы — Пустословова. Победил Стрелецкий. Задача решена».

«Вот! — возбуждённо вскакивает мэр. — Мы будем голосовать против Врышкина, хотя само собой напрашивается голосование против Грозова. Математика делает вещи! Для этого, Павел Васильевич, я и пригласил высококлассного специалиста. Равнил, от имени всего города выражаю Вам благодарность за Ваш труд и старания! Вознаграждение уже перечислено на карту».

Равнил возвращается домой необыкновенно уставший. Некоторые люди ищут правду снаружи, ожидая комплиментов про свою новой причёску. Садятся такие по центру и всем видом говорят: «Хвалите меня! Ну, чего не хвалите?» У Равнила правда внутри: похвала или лесть летит мимо ушей. Его самочувствие зависит от самооценки. Сам не ставит лайков и не ждёт лайков от других.

Равнил проходит в библиотеку, под которую отводилась целая комната. Из дальнего угла извлекается вечернее чтиво. Он садится в кресло, накрывается пледом, но страницы высшей математики никак не лезут в голову. Тяжёлое бремя индивидуализма давит горечью потерь. Равнил откладывает книгу, включает сериал «Друзья». На экране двое друзей обсуждают прошедший день за вечерним столом, смеются. По щекам Равнила текут слёзы. Большие мальчики плачут в одиночестве.

На стол перед глазами Пси падает листок с соглашением о добровольном выходе на работу в праздники.

— Это нужно подписать, — сухо говорит начальница, нависая сверху коршуном.

— У меня другие планы на праздники, — также сухо отбивается Пси.

— Все подписали, остался только ты!

— Они просто не в курсе некоторых деталей. Например, что ты сказала боссу, что компенсируешь неутешительные результаты отдела дополнительными рабочими часами. Тебя никто не тянул за язык. Ты так сделала, потому что проводила неэффективные мероприятия. Вместо обучения сотрудников, ты потратила весь бюджет на рекламную компанию, которой занимался твой друг, и за это он свозил тебя на Мальдивы. Самая важная информация для тебя — сколько ложек сахара в кофе предпочитает твой босс. И так было всегда. Назови хоть одну весомую причину, по которой мы теперь должны за тебя отдуваться?

— Ты задаёшь слишком много вопросов.

Начальница наклоняется и шепчет ему в самое ухо:

— А ещё у тебя изо рта пахнет помойкой, поэтому у тебя так мало покупают.

Она изящно разворачивается на чёрных каблуках и добавляет:

— Так что даже не дыши в мою сторону.

Кроме шуток, начальница была жутко сексуальной. Но женская привлекательность, также как и неизбежность увольнения, не могли сломить его кредо.

В следующей конторе весь бизнес был организован дистанционно, что и заманило Пси. Он помнил последние слова начальницы про запах изо рта.

Коммуникация между сотрудниками конторы концентрируется в чатике в Телеграме. Из 30 участников активно постят человек 10 от силы. Остальные читают. Пси даже не знает, кто они, хотя уже год здесь. К слову, это его личный рекорд работы на одном