Оливер набросился, ударив Каллума в челюсть.

— Ты уволен, мелкий засранец. Я не позволю тебе ее так использовать.

Рори отошел от дверей лифта, когда дисплей выше показал, что кабина остановилась на их этаже. Через большие двери он услышал знакомый женский голос.

— «Тарстон-Хьюз Инкорпорейтед» — одна из последних великих британских семейных компаний, и я думаю, вы увидите, что братья и сестры работают вместе, чтобы управлять компанией гармонично, — Тори говорила с мягкой уверенностью.

Ад. Они должны были встретиться с репортером сегодня днем. Рори опасался, что их милая Тори сопровождает представителя одного из крупных финансовых новостных сайтов по зданию в качестве прелюдии к сбору средств и обновлению Тарстон-Хьюз.

Открылись двери лифта.

— Да, понимаю, — усмехнулся мужской голос. — Из этого выйдет хороший заголовок.

Рори посмотрел в испуганное лицо Тори и помолился, чтобы она не сдалась на месте.

***

Каллум приложил к челюсти пакет со льдом и задумался, откуда Олли научился наносить такие удары. Это было похоже на таран. Он чуть не увидел звезды, а этого не случалось с тех пор, как два года назад испанский защитник толкнул его локтем в финальном раунде чемпионата мира. Он не был до конца уверен, что у него нет сотрясения мозга, но у него были такие же головные боли, как и у большинства людей.

— Что не так с вами тремя? — разозлилась Тори в кабинете Оливера.

Каллум пытался сосредоточиться на ее словах, а не на том, как ее золотисто-каштановые волосы струились, словно восхитительно мягкий ураган, или на ее блузке, стягивающей ее грудь, когда она ругалась.

— Прости.

— Вы знали, что придут репортеры. Я знаю, что вы знали, потому что вы все ответили на мое электронное письмо с советами. Драка — это что-то британское, что я не понимаю? Обычно вы встречаете репортеров дракой с братом?

Ее красивые щечки вспыхнули румянцем. Он мог поспорить, что она окрасится в тот же цвет, когда он раздвинет ей ноги и жестко трахнет. Черт, но она была хорошенькой, когда злилась. У него появлялась эрекция, которая усиливалась и пульсировала каждый раз, когда она кричала на него.

Господи, он думал, как полоумный. Иногда он задавался вопросом, не привело ли такое количество ударов головой по мячу к повреждению мозга.

Тори повернулась к Оливеру.

— А ты… Я думала ты выше этого.

Глаза Оливера сузились, и он встал, наклонившись над своим столом, чтобы как следует запугать ее. Его старший брат усовершенствовал этот маневр за последние два года. Он был на добрый фут выше миниатюрной Тори и нависал над ней, как рычащий зверь.

— Мне очень жаль, что я доказал, что ты неправа, но я думаю, что ты забыла, на кого именно ты работаешь.

Если Тори и была напугана, то не показывала этого. Она положила ладони на стол Оливера и наклонилась, отзеркаливая его.

— И я думаю, вы забыли, для чего вы меня наняли, над чем вы поклялись, что мы все работали.

Сексуальное напряжение между ними было чертовски плотным, его можно было резать ножом.

И милая, умная Тори была в идеальной позе для порки. Она наклонилась, ее задница была в воздухе. Каллум почти ощущал прикосновение его ладони. Он отвесил бы ей один грубый шлепок, чтобы привлечь ее внимание, а затем наносил еще несколько ударов по этой пышной попке, чтобы сделать ее кожу чувствительной и подготовить ее к следующему траху.

Большая рука перехватила его руку, отрывая его от фантазии.

— Что с тобой такое? — наклонился Рори и тихо прошипел.

Глаза его брата опустились на его брюки. Черт. Он подвинулся, чтобы скрыть огромную выпуклость члена.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Попробуй, — парировал Рори.

Тори вскинула голову, как хищник, почуявший добычу. У его милого кролика было несколько рядов острых зубов. В этом была проблема. Она была очень доброй, но в одно мгновение могла превратиться в разъяренную стерву. Боже, это его разозлило. Она разгорячила его.

Каллум снова пошевелился и пытался думать о прошлых играх. 2011. «Манчестер Юнайтед» и «Арсенал». Их оппонент проиграл в подбрасывании монеты, поэтому первый удар был за ним.

— Он услышал хоть одно слово из того, что я сказала? — Тори стояла перед ним, но вопрос был обращен к Рори.

— Дай ему минуту. Кэл получил много ударов по голове. Иногда ему требуется время, чтобы сосредоточиться и снова взять себя в руки, — слова Рори дали время, необходимое, чтобы подавить возбуждение и вернуться к игре.

Но он знал, как разыграть эту сцену в свою пользу.

— Я в порядке. О чем мы говорили?

Тори мгновение смотрела на него, словно пыталась решить верить ему или нет.

— Я говорила, что нам конец.

Нет. Просто услышав, как она произнесла это конкретное слово, у него снова встал.

Каллум встал и поправил свой жакет, чтобы прикрыться.

— Мы — братья. Ты говорила, что мы одна из последних великих семейных корпораций в Британии. Мы доказали это, ведя себя как братья.

Он не видел проблему. Братья иногда дерутся. Затем они помирились с пинтой пива и смехом. Так действовало большинство мужчин, и это не имело ничего общего с акциями или прибылью.

Голова Тори опустилась вперед, как будто она была слишком тяжелой, чтобы нести ее дальше. Она вздохнула и, когда снова подняла глаза, на ее лице появилось печально серьезное выражение.

— Пресса не так поймет. Первоначальная история, которую я придумала, описывала единую семью, которая снова поднимается как в духе, так и в продажах. Теперь речь пойдет о трех братьях, разрывающих себя и свою компанию на части. Они расскажут все, от женитьбы Оливера до статуса плейбоя Рори до потери карьеры Каллумом и его падения в ад отцовства.

— Я не хотел столкнуться с соперником и сломать себе ногу так, чтобы я больше не мог играть.

Она устало вздохнула.

— Не извиняйся за это и не будь легкомысленным. Я просто указываю на то, что пресса использует видео с твоей травмой и тот факт, что они должны были отмывать твою кровь с травы, как метафору для компании. Вы все повреждены, и кто-то должен вас очистить.

— Поле, — поправил он.

— Что?

— Мы называем это полем. Они смыли мою кровь с поля, после того как унесли меня с торчащей большеберцовой костью. — Ему удалось не дрожать. Его до сих пор тошнило, когда думал об этом.

Тори побледнела.

— Прости. Я не пытаюсь вернуть плохие воспоминания, но они