Я смотрю, как он идет к передней части машины, а затем садится на водительское сиденье рядом со мной.

— Моя машина вон там. — Я жестом показываю в сторону своей маленькой побитой Honda Civic. Это не красивая и не новая машина, но доставляет из пункта А в пункт Б без проблем, так что я счастлива. Мне не нужны деньги, богатство или вещи, которыми можно похвастаться, чтобы чувствовать себя хорошо — я человек, которому важнее функционал, чем форма.

Конечно, думаю, что, если скажу ему, что моя машина здесь, он отпустит меня, позволит доехать до дома, но вместо этого он устремляет на меня свой пристальный взгляд.

— Я могу попросить кого-нибудь доставить ее туда, куда ты хочешь.

Я моргаю. Никогда за миллион лет я не рассматривала это как возможный ответ на свое заявление. Пытаюсь подавить свои чувства и не обращать на них внимания, но не могу перестать думать о том, как мне тепло и приятно, как тело гудит и как Рико защитил меня от того, кто хотел сделать со мной ужасные и невыразимые вещи.

Можно ведь чувствовать, что кто-то зашел слишком далеко, и при этом быть благодарным за защиту, верно?

В то время как смятение и жар накатывают на меня, я смотрю на него. Я никогда не считала Рико милым мужчиной или джентльменом, скорее наоборот; бесконечная череда женщин в его жизни говорит мне, что он не джентльмен.

Хотя это странно. Никогда бы не подумала, что меня может возбудить мужчина, который так меня защищает. Может быть, именно это мне и понравилось, но вряд ли такое повторится, да? Я не оказываюсь в таких ситуациях, когда все может пойти не так или могу пострадать. Даже сегодняшний день был просто случайностью. Я не отношусь к своей работе как-то легкомысленно, в отличии от своей безопасности.

Честно говоря, главным стимулом сегодня было нежелание искать другую работу. Рико платит очень хорошо; по крайней мере вдвое больше, чем любая другая работа в качестве личного помощника, которую могу найти в этом городе. Я не сомневаюсь, его зарплата так высока, потому что ему трудно удержать личных помощников, и, проработав с ним больше года, я понимаю, почему все уходят.

Но работать на него действительно не так уж плохо, и это дает возможность расплатиться со студенческими долгами за не оконченное ветеринарное образование, а также шанс накопить сбережения, когда долг будет погашен.

— Чем бы ты хотела заняться сейчас? — От его мягкого вопроса у меня участилось сердцебиение.

Если быть честной, то я бы хотела вернуться в клуб. Не в зеленую комнату, конечно, но, может быть, в одну из их красных комнат, чтобы просто наблюдать за всем, что происходит, и просто быть мухой на стене, чтобы все остальные хорошо провели время.

Конечно, это только в мыслях, которыми я никогда ни с кем не поделюсь, и ни за что на самом деле не вернусь в клуб. Пребывание там напоминает мне, что я женщина, что у меня есть сексуальное влечение, вещи, которые я хотела бы попробовать, и, конечно, что секс — это гораздо больше, чем когда-либо думала. Я также не могу не беспокоиться о том, что, учитывая то, как я уже возбуждена, возвращение может означать, что я сделаю что-то, о чем буду потом жалеть.

И судя по тому, как Рико смотрит на меня сейчас, не могу представить, что он был бы против любой моей идеи. Но хочу ли я, чтобы мой первый раз был с человеком, который спит со всеми женщинами подряд? Хочу ли перестать беречь себя ради мужчины, который просто полюбит меня и бросит без раздумий? Сколько процентов своей самооценки я связала с тем, что была девственницей и берегла себя для брака?

Рико не женится на мне — он не такой человек, и глупо даже думать, что такое возможно.

Единственное, что знаю наверняка, — если вернусь в клуб, то обязательно сделаю что-то такое, чего уже не смогу отменить. Все, во что я когда-либо верила, все, ради чего оберегала себя, будет полностью разрушено.

Слабый голосок внутри шепчет: «Неужели все действительно было бы плохо?»

Не хочу развивать эту мысль или идею, поэтому заталкиваю куда подальше, когда понимаю, что минуты тикают, пока он ждет моего ответа, сжимая руль, отчего костяшки его пальцев белеют.

— Может, подбросишь меня до дома?

— Уверена, что хочешь остаться одна прямо сейчас?

Когда он произносит эти слова, я понимаю, что это его извинения за то, что на меня чуть не напали в его клубе. Я не глупая. Я знаю, что правило номер один в бизнесе Рико — никогда не признавать свою вину.

Но я не такая, как он. Я могу признать свою вину в происходящем.

— Мне не следовало убегать. Я знала, что в разных комнатах происходят разные вещи, просто не обратила на это внимания. Я подвергла себя опасности, и не виню тебя за это, так же как не винила бы тебя, если бы выбежала на дорогу и чуть не попала под машину.

Не хочу, чтобы он думал, что у меня будут какие-то негативные последствия из-за того, что произошло сегодня в его клубе. И не только потому, что хочу остаться на работе, но и потому, что искренне считаю, что он не виноват. Я приняла взрослое решение, и оно едва не привело к тому, что на меня напали. Это моя вина, а не его.

— Обычно я не пускаю в свой клуб людей без членства. — Его руки сжимаются на руле, и кожаный чехол протестующе скрипит. — Нужно подписать отказ от обязательств, согласиться с правилами, и каждый должен знать наизусть все цвета, прежде чем войти внутрь.

— Это разумный способ ведения бизнеса. — Не совсем понимаю, какое отношение это имеет ко мне, и вдруг обнаруживаю, что волнуюсь. — Ты же не уволишь швейцара за то, что он меня впустил? Он ведь не виноват.

Рико смотрит на меня.

— Если ты не хочешь этого, то не буду. Но он обязательно пройдет программу переподготовки, прежде чем снова окажется на этаже.

Я вижу, что в его глазах есть что-то еще, что-то, что не хочет признавать, и я мягко пытаюсь выудить это из него.

— Есть кое-что еще, о чем ты умалчиваешь. — Его челюсть сжимается, словно он стискивает зубы.

— Я хотел, чтобы ты была рядом, только для