— Наша столовая вообще славится своей кухней, — кивнул Потапов. — Здешний повар раньше работал в известном городском ресторане, но я сумел его убедить поработать у нас.

— Представляю, как долго вы его уговаривали, — подмигнул Мезенцев собеседнику.

— Да нет, долго его уговаривать не пришлось, — весело рассмеялся Егор Владимирович. — он немножко накосячил у себя в ресторане, так что, альтернатива ему не понравилась бы гораздо больше.

— Да, кстати, о службе, — широко улыбнувшись, сказал Мезенцев. — Мы сегодня накрыли в поселке Майском склад с поддельными джинсами. Видать, одним левым цехом на швейной фабрике, у вас тут дело не ограничивается.

— А почему я об этом ничего не знаю? — Нахмурился Потапов — Вы, все-таки, работаете на моей территории, и я просил бы вас ставить меня в известность о ваших намереньях. У нас сейчас идут свои разработки, и несогласованность действий может поставить под удар наши операции, над проведением которых мы работаем очень давно.

— Дело в том, что у нас есть обоснованные подозрения, что из вашего отдела информация может утекать к преступникам. Не хотелось бы, чтобы тщательно разработанная операция сорвалась из-за того, что сведения о ней утекли на сторону.

— У вас есть конкретные подозреваемые? — С нотками металла в голосе спросил Потапов.

— Нет, что вы, — развел руками Мезенцев. — Я же сказал, что у нас пока просто подозрения, которые, впрочем, основываются на некой информации, которая заслуживает доверия.

— Можете поделиться вашими подозрениями? — Спросил Егор Владимирович, отодвигая пустую тарелку с борщём в сторону и принимаясь за макароны с котлетой.

— К сожалению, нет, — пожал плечами Мезенцев. — Но я хотел бы у вас поинтересоваться вашими знакомствами, которые могут бросать тень лично на вас, как на руководителя БХСС города.

— Какие мои знакомства вы имеете в виду? — Сухо спросил Потапов.

— Ну хотя бы вашу хорошую знакомую, Терентьеву Марину, — глядя в глаза собеседнику, ответил Мезенцев. — Она очень плотно общается с не безвестным вам Каладзе Вахтангом Отаевичем. Некоторые считают его даже негласным теневым хозяином этого города.

— Терентьева Марина является завербованным мной информатором, и все мои встречи с ней обоснованы оперативной необходимостью, — твердо сказал Потапов. — Надеюсь, эта информация от вас никуда не утечет?

— Что вы, я могила, — покачал головой Мезенцев. — Раз так, то я больше не имею к вам вопросов. Извините, если испортил вам аппетит.

— Я так рано проголодался, что мой аппетит не может испортить ничего, — ответил Егор Владимирович, с аппетитом отправляя себе в рот кусочек котлеты.

* * *

Тем же вечером на конспиративной квартире Егор Владимирович встретился с Мариной, которую срочно вызвонил сразу после встречи с Мезенцевым.

— Тварь! Поганая тварь! — бушевал полковник, меряя шагами комнату, — это же надо, подозрения у него имеются. Пусть он эти подозрения засунет себе в задницу.

Марина, одетая в дорогой импортный спортивный костюм, сидела на диване, забравшись на него с ногами и с некоторой брезгливостью смотрела на вышедшего из себя Потапова. Внутри она не ощущала ничего, кроме усталости и той самой брезгливости, слабые отголоски которой сейчас проявились на ее лице. Она никогда не любила полковника. После смерти Фарта, она вообще никого не любила.

В ее жизни были мужчины, просто потому, что так нужно для тела, или для дела. Марина не была легкодоступной женщиной. Все ее мужчины должны были добиться ее, и она, как королева, милостиво дарила им свою благосклонность. С тем же Потаповым она согласилась лечь в постель после полугода настойчивых ухаживаний тогда еще майора милиции, с которым ей поручил наладить контакт Вахо. Со временем майор превратился в полковника и в руководителя городского БХСС, а Марина стала надежной связью между ним и Каладзе.

Отношения между ними остались, но со стороны Марины они никогда не были особо страстными. Егор Владимирович с годами тоже потерял былую пылкость, хотя когда-то, в самом начале их связи, он клятвенно уверял Марину, что обязательно разведется со своей женой и женится на ней. Марине это льстило, но, по большому счету, было совсем не нужно: теперь они лишь иногда могли переспать, быстро и без особых нежностей, как-будто выполняя некую рутинную обязанность.

Случайно встретив милого парня Юрку, Марина и сама не ожидала, что, поддавшись мгновенному капризу, она так увлечется этим будоражащим ее воображение юношей. Уже в первый раз она была просто поражена опытом и чуткостью этого парня. Казалось, он угадывал самые потаенные желания, и делал все так, как ей нравилось. Она сама от себя не ожидала, что после первой встречи сама станет искать второго свидания с зацепившим ее парнем. Даже когда она узнала, что он еще школьник, это не остановило ее. Ситуация с Нукзаром заставила ее взглянуть на Юрку с другой стороны. Он так профессионально и хладнокровно расправился с ее бывшим кавалером, а потом настолько умело смог замести следы, что она не знала, что и думать. Юрка иногда мог вести себя как вырвавшийся на волю брыкающийся теленок — на все свои семнадцать лет, а в другие моменты, он поражал ее точным анализом различных ситуаций и не по годам развитым интеллектом.

Самым сексуальным органом мужчины, Марина всегда считала мозг, и в этом плане Юрка мог дать фору многим ее взрослым знакомым. Сочетание интеллекта, непонятно откуда взявшегося жизненного опыта и юношеская бесшабашность Юрки тянули Марину к нему как магнитом. Она даже потеряла голову тогда в ресторане, когда увидела Юрку в компании симпатичной молоденькой девочки. В порыве накативших эмоций, Марина тогда готова была порвать и Юрку, и его спутницу.

Эта сцена в ресторане не прошла незаметно для Потапова и для какого-то соглядатая от Вахо. Она выдала себя, и Юрка оказался втянут в игру, из которой и она бы сама выскочила, не задумываясь, представься ей такая возможность. На него, как на ее избранника, обратил внимание сволочь Виктор — правая рука Вахо. Марина всегда опасалась этого холодного и до жути опасного мужчину с колючим взглядом. Невысокий, жилистый и очень коварный, он напоминал ей безжалостного хищника — хорька или ласку, которые испытывают буквально маниакальную страсть к убийству. Забравшись в курятник, этот маленький, но очень злобный хищник не остановится, пока