Шрифт:
Закладка:
— Но, послушайте, Баркер, неужто же вы верит в серьезность этой эпидемии?
— Ведь я же стафлю крупный деньги на эта карта, — разфе нет?
Принц и Гослинг обменялись тревожным взглядом. Да этого момента ни одному из них и в голову не приходило, что эта странная и, по-видимому, смертельная болезнь может сколько-нибудь отразиться на английской торговле.
* * *Назад в свою контору Гослинг вернулся задумчивым и озабоченным.
— Что-нибудь неладно? — осведомился его закадычный приятель Флэк.
— Если вы насчет дел фирмы, так у нас все ладно, — загадочно ответил Гослинг.
— Так в чем же дело?
— Да вот, в этой новой болезни.
— Пфа! Вздор все это, — сказал Флэк. Он был тщедушный, узкогрудый, с вздернутыми плечами, лет шестидесяти, с жиденькой седой бородкой, чрезвычайно недоверчивый.
— А я говорю: не вздор, Флэк — далеко не вздор. Помните, я вам давеча рассказывал об этом молодом человеке, Трэйль; это он навел меня на мысль… а нынче утром ведь какие угрожающие вести из Берлина.
— Газеты всегда все раздувают, — сказал Флэк. — Они этим живут.
— Как бы то ни было, — продолжал Гослинг, — я сегодня утром прямо заявил хозяевам, что не худо бы нам, принимая во внимание обстоятельства, расширить закупки…
— Вы заявили? — Флэк сдвинул на лоб очки и из-под них смотрел на Гослинга.
— Ну, да, я.
— И что же сказал на это мистер Баркер?
— Последовал моему совету.
— Господи помилуй! Да что вы такое говорите?
Гослинг принял таинственный вид и понизил голос до шепота:
— Мне велено немедленно же продиктовать несколько писем в наше отделение в Денди, чтобы оттуда послали нашего агента, мистера Стюарта, сначала в Вену, а потом в Берлин. А отсюда ему будут даны специальные инструкции относительно размеров закупок, — я вам по секрету скажу, Флэк, они будут грандиозны — грандиозны!
— Но неужто же вы хотите уверить меня, что все это из-за чумы? Они просто воспользовались ею, как ширмой, дружище.
Гослинг положил свои налитые жиром пальцы на руку сослуживца.
— Я вам говорю, Флэк, что это дело серьезное. Когда мистер Баркер принял к сведению мой совет, а он не замедлил это сделать, мистер Принц говорит ему: «Да неужто же вы принимаете всерьез эту новую эпидемию, Баркер?» А мистер Баркер этак вскинул на него глаза и говорит: «Я на нее ставлю деньги — много денег. Ясно?» — Гослинг сделал паузу и повторил: — Понимаете, Флэк. Мистер Баркер готов вложить в эту операцию все свои капиталы.
— Господи помилуй! — Довод был так силен, что сломил даже его обычное недоверие. — Но неужто же м-р Баркер думает, что эта болезнь дойдет до Англии?
— Ну-ну, знаете, может быть, так далеко и не следует заглядывать. Но она может распространиться достаточно для того, чтоб повредить европейским рынкам; пойдут разные там замешательства, задержки, карантины и все такое, прочее…
— Ах вот что! — Флэк вздохнул с облегчением. — Так, так. М-р Баркер человек сметливый — я всегда это говорил. — Он снова сдвинул очки на нос и вернулся к своим счетам.
Гослинг озабоченный перешел в свой кабинет и послал за переписчицей — толковой и симпатичной барышней, на которой, в числе прочего, лежала и обязанность — и не из самых легких — переводить письма своего начальника на приличный английский язык.
* * *Гослинг был очень важен в этот день и за завтраком держал себя, как человек, который знает тайну и имеет ценные сведения, но не желает болтать о них направо и налево. Он был слишком хорошо выдрессирован и слишком предан своей фирме для того, чтобы хоть намекнуть кому-нибудь о спекуляциях, задуманных Баркером и Принцем в Германии и Австрии, но когда заговаривали о новой эпидемии, он принимал тон загадочный и авторитетный.
Когда за столом кто-то привел последнюю остроту по этому поводу, с пылу горячей принесенную из Сити и вызвавшую заслуженный общий смех, Гослинг неожиданно скривил губы и, придав своему лицу выражение необычайной серьезности, заметил:
— Но, ведь, это дело серьезное, господа, чрезвычайно серьезное.
И постепенно, из разных; более или менее хорошо осведомленных источников, в Сити пошли слухи, что новая эпидемия штука серьезная и даже очень серьезная. В тот же день к вечеру замечено было легкое падение цен на акции некоторых заводов и фабрик и легкое повышение цен на пшеницу и другие питательные продукты ввоза — что не могло быть объяснено обыкновенными причинами. Догадливость м-ра Баркера еще раз подтвердилась. Еще до пяти часов было послано второе письмо в Денди, с наказом поторопить отъезд агента.
В лоне своей семьи и в тот вечер Гослинг несколько важничал и говорил об экономии. Но его жена и дочери, хоть и делали вид, что заинтересованы темой разговора, тем не менее, остались при убеждении, что глава семьи сумеет использовать с выгодой для себя тревожные слухи.
Как после говорила Милли Бланш, отец всегда сумеет выдумать какой-нибудь предлог, чтобы нe дать им денег на наряды. Пяти фунтов, которые удалось вытянуть от него, не хватило даже на самое необходимое, и девицы обдумывали новый план атаки.
— Нам прямо-таки необходимо как-нибудь раздобыть еще три фунта, — говорила Милли. И Бланш всецело соглашалась с нею.
ЗАПЕРТАЯ ДВЕРЬ
После известия о новом случае моровой язвы в Берлин, в течение двух суток никаких тревожных сообщений не было, и Максвелл начинал уже жалеть о своих трескучих заголовках, как вдруг известия посыпались, как из мешка. В России они прорвались через цензуру, и агентства сразу наводнили редакции детальнейшими сообщениями. Оказалось, что в восточной России было уже несколько тысяч случаев заболеваний; эпидемия захватила и север, и юг; в Харькове и Ростове люди умирали сотнями; в Петербурге было уже двенадцать случаев заболеваний. Новостей навалило сразу столько, что невозможно было разобраться, которые из них могут быть правдивы и которые, несомненно, ложны.
