В 1804 году Жером Бонапарт (младший брат Наполеона) со своей американской невестой Бетси посетил Ниагару. С тех пор водопад стал популярным местом отдыха новобрачных, позднее присвоив себе хвастливый титул «Мировая столица молодоженов». К слову, брак Жерома, короля Вестфалии, и дочери балтиморского купца менее чем через год был аннулирован в Париже по требованию деспотичного Наполеона. «Мадам Бонапарт на час» с новорожденным племянником императора вернулась на родину и, несмотря на привлекательную внешность, больше не вышла замуж. Через сто лет после «ниагарского приключения» внук Бетси, Чарльз Бонапарт, станет генеральным прокурором США и учредит Федеральное Бюро Расследований.

И. Айвазовский «Ниагарский водопад», 1892

На туманных берегах Ниагары многие признавались в том, что водяная стихия действует на них гипнотически. Стремнина переплела красоту и любовь, амбиции и смерть. Всяческие истории о сумасбродных эксцентриках и убийственных трюках навевают мысли о прихотях фортуны, где риск русской рулетки соединился с золотым блеском паблисити.

В 1859 году французский циркач Жан Франсуа Гравле по прозвищу «Блондин» несколько раз прошел над водопадом по высоко натянутому канату, причем один раз шел с завязанными глазами и нес плиту, на которой одновременно готовил омлет. Александр Куприн посвятил французу рассказ «Блондель»: «Это он впервые дерзнул перейти через водопад Ниагару по туго натянутому канату, без балансира. Впоследствии он делал этот переход с балансиром, но неся на плечах, в виде груза, любого из зрителей, на хладнокровие которого можно было полагаться. После Блонделя осталась книга его мемуаров, написанная превосходным языком и ставшая теперь большою редкостью. Так, в этой книге Блондель с необыкновенной силой рассказывает о том, как на его вызов вышел из толпы большой, толстый немец, куривший огромную вонючую сигару, как сигару эту Блондель приказал ему немедленно выбросить изо рта и как трудно было Блонделю найти равновесие, держа на спине непривычную тяжесть, и как он с этим справился. Но на самой половине воздушного пути стало еще труднее. Немец “потерял сердце”, подвергся ужасу пространства, лежащего внизу, и ревущей воды. Он смертельно испугался и начал ерзать на Блонделе, лишая его эквилибра.

Зимняя Ниагара

– Держитесь неподвижно, – крикнул ему артист, – или я мгновенно брошу вас к чертовой матери!»

Английский моряк Мэтью Вебб, феноменальный пловец и ныряльщик, первый человек, сумевший преодолеть вплавь Ла-Манш, утонул в 1883 году во время неудавшейся попытки покорить Большой водоворот – «глотку бездонного желудка Ниагары». Летом 1911 года акробат Бобби Лич бросился в клокочущую пучину «Подковы» в специально изготовленной стальной бочке. Остался жив, хотя провел шесть месяцев в больнице, прежде чем оправился от переломов, которые получил во время падения. По капризу судьбы, умер он далеко от места своей славы, в Новой Зеландии, от осложнений после операции по ампутации ноги, которую сломал, поскользнувшись на апельсиновой кожуре.

«Мистер Адамс что-то кричал, но шум водопада заглушал его голос…»

Необходимо отдать должное другому русскому путешественнику, подробно и с удовольствием писавшему о великом американском чуде. Публицист и историк (основатель русской геральдики) Александр Лакиер в 1858 году опубликовал свое «Путешествие по Северо-Американским Штатам» с обширной главой о Ниагаре: «Недели, проведенной мною здесь, было едва достаточно, чтобы хорошенько ознакомиться с обеими сторонами водопада, с канадскою и американскою, пройти по всем обрывистым тропинкам у стремнин, подъехать почти к самому гиганту на пароходике “Дева Туманов” (The Maid of the Mist), досыта накачаться на скачущих волнах стремнин, быть облитым брызгами, и все-таки ничего положительного не узнать об этом великане: он подпускает к себе именно настолько, чтобы заманить, не более».

Непокорная Ниагара для русского человека пребывает в пространстве мифа, одновременно притягательного и пугающего. И обязательно с некоторой незавершенностью сюжета, сродни чеховской концовке рассказа, когда гимназист после неудачного побега в Америку упрямо выводит в девичьем альбоме: «Монтигомо Ястребиный Коготь».

В Мичигане

Во времена Ильфа и Петрова самым известным янки в Советском Союзе был Генри Форд. Его книги переводились и переиздавались. Систему высокой организации и производительности труда официально именовали «фордизмом». История «короля автомобилей и тракторов» даже вышла в 1935 году в биографической серии «ЖЗЛ» («Жизнь замечательных людей»). Первый американец, отмеченный в самой популярной в стране книжной серии.

Московские путешественники совершили двухдневную поездку в Дирборн (Dearborn), штат Мичиган, место рождения самого автопромышленника и место рождения современных Соединенных Штатов. Об этом написаны две главы книги. Как иронически выразились сами авторы в конце второй из этих глав, они совершили «осмотр одной из интереснейших достопримечательностей Америки – Генри Форда».

Гений серийного производства родился в июле 1863 года на ферме близ крошечного поселка Дирборн (теперь – пригород Детройта). Веривший в переселение душ, Форд считал себя реинкарнацией солдата-северянина, погибшего в битве под Геттисбергом в год и месяц его рождения. Сын ирландских иммигрантов-фермеров, Генри в молодые годы был чудаковатым слесарем-энтузиастом, над которым часто подтрунивали соседи, кем-то вроде деятельного «кустаря-самоучки с мотором» из «Двенадцати стульев».

Чисто американская метаморфоза случилась, когда Форду было уже под пятьдесят: из полуграмотного механика в миллионера, отца автомобильного конвейера, создателя «народного автомобиля». Мичиганцу принадлежит больше ста патентов, включая изготовление угольных брикетов (отдельная благодарность от любителей барбекю). Ему удалось совершить революцию не только в серийном производстве, но и в психологии миллионов. Этот писавший с ошибками фермерский сын навсегда изменил представление об автомобиле как об увеселительном дорогом экипаже, игрушке для богачей. «Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения», – Остап Бендер всего лишь перефразировал основной принцип короля из Дирборна.

За год с небольшим до поездки в США в фельетоне «Директивный бантик» Ильф и Петров затронули извечную российскую дорожную тему: «Несколько лет назад, когда у нас еще не строили автомобилей, когда еще только выбирали, какие машины строить, нашлись запоздалые ревнители славянства, которые заявили, что стране нашей с ее живописными проселками, диво-дивными бескрайними просторами, поэтическими лучинками и душистыми портянками не нужен автомобиль. Ей нужно нечто более родимое, нужна автотелега. Крестьянину в такой штуке будет вольготнее. Скукожится он в ней, хряснет по мотору и захардыбачит себе по буеракам… Один экземпляр телеги внутреннего сгорания даже построили… Скорость была диво-дивная, семь километров в час. Стоит ли напоминать, что этот удивительный предмет был изобретен и построен в то самое время, когда мир уже располагал роллс-ройсами, паккардами и фордами?»

Завод Генри Форда. Почтовая открытка 1935 года

Компания Ford Motor открыла свое представительство и начала реализацию автомобилей в Российской империи еще в 1907 году. В годы гражданской войны на конфискованных детройтских моделях ездили как белые генералы, так и красные командиры, в частности, колесил комдив Чапаев, установив сзади своей машины, на манер тачанки, пулемет. В относительно мирные 1920-е годы американскую