маму, сделав ее характер поистине несгибаемым. И как будто маме было мало быть просто суперхозяйкой в доме, ей удалось реализовать себя, как художника, скульптора, а потом и как импресарио, став менеджером популярной артистки, хотя, начиная путь менеджера, она не знала ровным счетом ничего об артистической среде. Именно у нее я научилась тому, что ты можешь добиться желаемого самоотречением, трудом, добросовестностью и преданностью своему делу. Именно эти четыре значимых вещи я считаю самыми основными в своей теперешней жизни.

С самого раннего детства я была свидетелем ее изнурительно-выматывающего каждодневного труда, нескончаемых дел по дому, не приносящих никакого удовольствия. Я увидела, что только после сорока мама смогла начать осуществлять свои задумки, и это заставило меня принять решение не оставлять в стороне мои девичьи мечты. Так что я искала способ самореализоваться как личность, как профессионал. Я ждала встречи с человеком, который заставит меня чувствовать себя уверенной для того, чтобы родить моего первого малыша. Я всегда знала и понимала, что ребенок — это огромная ответственность, это самое прекрасное, что дарит тебе жизнь, и поэтому я хотела быть полностью уверенной в том, что принесу его в этот мир в добрый час и от достойного человека.

Девушки учатся на ошибках своих матерей. Моя мама даже сказала мне: «Доченька, ты только не торопись. Лучше повремени с замужеством, не совершай ошибку, у тебя еще есть время». А потом, когда я уже была замужем, посоветовала: «Подожди с ребенком, наслаждайся своим браком и тем лучшим, что дает тебе твоя профессия». Конечно, потом, став с годами более зрелой, я поняла, что слишком долго ждать не очень хорошо, и не стоит слепо верить всему, что тебе говорят.

Зачастую жизнь преподносит нам самые неожиданные ситуации, каким мы и вправду не можем противостоять — смерть, болезни. В моем случае так пришла известность. Теперь я понимаю, что будучи малышкой, приобрела богатый опыт; жизненные трудности и неурядицы закалили меня. Я должна была пройти через все эти невзгоды, чтобы стать такой, какая я есть. Я должна была потерять своего кумира, моего отца, стать известной, будучи подростком, постоянно находиться под пристальным, неусыпным оком публики, заметившей молоденькую девушку, которая всегда старалась быть «совершенной».

Пройдя через все это, я многому научилась. Научиться говорить «нет», когда это необходимо, когда что-то тебе не нравится, даже если это доставляет удовольствие тому, кого ты любишь — вот лучший урок, полученный мной от жизни. Я научилась прислушиваться к себе, слышать свой внутренний голос, когда он спрашивает меня: «Ну и на кого ты хочешь произвести впечатление на этот раз? Что еще ты хочешь от жизни? Что еще тебе нужно и зачем? Кому это нужно?… Им?… или ТЕБЕ?»

Все мы переживаем моменты, когда нам что-то неясно, когда в голове путаница, когда тебе советуют, подсказывают что-то или же нет. Это нормально и объяснимо, что даже добродетель время от времени забавляется. Все мы люди, живые существа, а не роботы. Но вот что прекрасно и просто восхитительно, так это найти свою золотую середину, обрести равновесие в жизни. Это очень трудно, но не невозможно.

Я должна была столкнуться еще с одной ситуацией, из которой извлекла второй важный жизненный урок. Его мне пришлось запомнить против воли, сразу и невзирая ни на что. В детстве я была большой фантазеркой. Я выдумывала игры, игрушки, сочиняла истории. Несколько часов я проводила в полном одиночестве, когда мама уходила к Эсмеральде, в школу искусств, где она училась. Когда я возвращалась из школы, дома никого не было. Я была одна и давала полную свободу своей фантазии. Во мне открывалось творческое начало, и я становилась большой выдумщицей и мечтательницей. Я с трудом отличала вымысел от реальности, возможно потому, что мечтать для меня было лучше, чем чувствовать свое одиночество.

Был один случай, оставивший глубокий след в моей душе. Мне было где-то около семи лет, когда одна из моих двоюродных сестренок попросила меня пойти с ней во двор ее дома, где играли все дети нашего квартала. Во дворе несколько ребят нашего возраста водили хоровод, играя в «кружок Святого Михаила»[19], и один из тех, кто постарше, не дал мне играть вместе с ними. Он сказал: «А эту мы не возьмем, у нее совсем недавно умер отец… Нечего ей играть с нами!» Другие дети начали смеяться надо мной, они ходили вокруг меня, весело припевая: «Вот девчонка, у которой нет отца! Вот девчонка, у которой нет отца!» Я не понимала ни того, что происходило, ни того, что чувствовала в тот момент. Я знаю только то, что думала, не переставая: «Как они могут быть так жестоки ко мне? Как они могут быть такими злыми?» Я думала и думала об этом, и не могла остановиться. Впервые я почувствовала сильную боль где-то в области желудка, будто в меня вонзили нож, и где-то там, внутри, рыдала моя душа. Это была моя первая встреча лицом к лицу с подлостью, людской злобой и ядом,… исходящими от нескольких ребят. Конечно же, дети не имели представления о той боли, которую можно причинить другому ребенку, но для меня это был безусловно мучительный момент. Однако, несколько лет спустя, когда я выпустила свой первый сольный альбом, я в полной мере испытала на себе, что представляет собой самая что ни на есть настоящая, неприкрытая жестокость.

Очень тяжело взрослеть в раннем возрасте. У меня не было братишки или сестренки, с кем я могла бы поделиться какими-то вещами, с кем могла бы поиграть или подраться, и я превратилась в очень замкнутую девочку. Кроме того, вокруг меня все будто изменилось. После смерти папы, мама начала расцветать. Ее будто с цепи спустили, ведь до этого она жила, можно сказать, в заточении, что не имело ничего общего с ее настоящими желаниями. Думаю, что если бы была возможность начать все заново, мама вышла бы замуж не раньше сорока. Вполне возможно, у нее и детей не было бы. Мама не была женщиной, обремененной условностями, но долгое время она прожила среди идей моей бабушки о том, какой должна быть женщина, и того, что навязывалось в ту пору мексиканским «высшим светом». По правде говоря, мама была мало похожа на принцессу, скорее, она была Золушкой; она даже не замечала, что происходит