бумаги, привёл меня к видавшему виды дому. Большому и внушительному, вот только прямо сейчас внушал он скорее уныние и грусть. Каменная кладка высокого забора поросла не только плющом, но и сорняком, а незапертые кованные ворота жутко скрипели от малейшего движения. Вблизи особняк и вовсе выглядел откровенно заброшенным, лишь массивная дверь с потрескавшейся тёмно-зелёной краской ещё дарила ощущение прочности и надёжности. Весьма обманчивое, если посмотреть на большие окна первого этажа, в которых даже не везде сохранились стёкла. Заходи не хочу. Но я всё же, как и подобает нормальному гостю, постучал в дверь.

— Не заперто! — раздалось по ту сторону. — Входи уже!

Внутри гостевого холла было практически пусто. Мебель отсутствовала, как и иные элементы декора. На стенах отчётливо виднелись прямоугольные следы невыгоревшей от солнца штукатурки, оставшиеся, по всей видимости, на них после того как были сняты висевшие там картины. Даже от люстры осталась только железная цепь, одиноко свисающая с потолка. Наверное, на тот случай, если хозяин вдруг всё-таки решит удавиться от безысходности. А вот, кстати, и он.

Кромвель шагал мне навстречу, вполне себе улыбаясь. Его помолодевшее лицо излучало уверенность и сильно контрастировало с окружавшим нас интерьером. Не похож он на маньяка или спятившего колдуна, вот только даже серийные убийцы обычно мало чем внешне отличимы от нормальных людей.

— Ты всё-таки нашёл время заглянуть ко мне? Тебе повезло, что застал меня на месте. Я всерьёз раздумывал бросить всё и отправиться в очередное путешествие.

— И чего тебе не сидится в этом уютном гнёздышке? — не удержался я.

— О, я уже соскучился по твоему острому языку, Мазай. Но давай пройдём наверх, одну комнату я всё же успел немного обустроить.

На втором этаже действительно нашлось одно мало-мальски чистое помещение с кроватью, книжным шкафом, деревянным письменным столом и парой кресел. В них мы и разместились.

— Ну что, как там поживают бароны? Ещё не переругались друг с другом? — начал он издалека.

— Напротив, едины как никогда. Брак Гунмира со старшей дочерью барона Сохран скрепил союз сильнейших родов, вокруг которого строится новое государство. Так что, когда я видел их в последний раз, они клялись во взаимной дружбе и преданности. К тому же, сейчас есть кому за ними всеми присмотреть.

— Ты про Ульдага? — уточнил маг. — Слышал я про его новый титул. Думаю, бароны не понимают с кем имеют дело. В глубине души они остаются местечковыми правителями своих лоскутных земель. И их мысли и планы не выходят за их пределы. Ульдаг же как минимум дважды садил на трон Греша нужного ему человека. Его навыки планирования и предвидения находятся на недосягаемом для баронов уровне. И кто же будут князем?

— Гунмир, — ответил я, рассчитывая удивить Кромвеля, но тот, наоборот, одобрительно кивнул.

— То, что новым князем станет не кто-то из нынешних баронов — идея правильная. Молодой Волк умён и умеет мыслить стратегически, к тому же его взгляд не так зашорен. Вот только сколько у него на самом деле будет свободы?

Сомнения Кромвеля лишь подтверждали мои собственные мысли на этот счёт. К тому же мне была известна ещё одна важная деталь, но рассказывать магу про одержимость сына Хермира я не стал.

— Как бы то ни было, мы оба приняли в этом непосредственное участие, и оба должны были получить свою награду. Не уж-то ты получил вот это?

Словно дождавшись моего вопроса, с противоположной от меня стены отвалился небольшой кусок штукатурки, с шумом грохнувшись на пол и подняв облачко пыли. Кромвель, находясь под впечатлением такого совпадения, не сразу нашёл нужные слова.

— Не совсем, — наконец ответил он. — Это лишь необходимое приложение. Но не буду скрывать, такого я тоже не ожидал. Видишь ли, 5-я ступень для граждан Империи открывает дорогу к наследному титулу и основанию рода. Вот только бюрократия может тянуться десятки лет. Другое дело, когда ты приносишь пользу своему государству. Прямой указ императора сокращает процедуру до нескольких декад.

— И император посчитал, что события в Северном княжестве пойдут на пользу Империи?

— Конечно. Греш потерял прямой контроль над территорией вольных баронств и вторым по силе магом королевства. Ситуация с мечеными лентами магами остаётся неопределённой, а значит, даёт возможность расшатывать её и дальше. Я уж не говорю про потерю нескольких сотен хорошо подготовленных воинов из дружины Сверсена. Всё это ослабляет прямого конкурента Империи на севере Павелена, и делает мои заслуги значимыми. Своего я в итоге добился.

— Выходит, ты теперь наследный аристократ? Не пора ли мне снова обращаться к тебе на вы?

— Своим великодушием дарую тебе право, как и прежде, обращаться ко мне как к равному.

Я лишь усмехнулся в ответ, но благодарно кивнул.

— Что же до всего этого, — продолжил он, обводя взглядом помещение. — То у любого имперского рода должна быть земля и поместье. Без родового гнезда бумаги попросту не оформят. И если приобрести дом труда не составит, то вот с землёй всё обстоит иначе. Вся она уже поделена между благородными домами, а все остальные подданые Империи являются её арендаторами. О продаже даже кусочка речь не идёт, так как подобные сделки рассматриваются другими домами как верный признак упадка и грядущего краха рода.

Мне почему-то вспомнилась вся эта история с границей Единой и Золотого дола, когда имперцы так настойчиво пытались отжать этот клочок земли. В свете полученной информации такие усилия приобретали иной смысл.

— Но откуда тогда этот пусть и обветшалый, но всё-таки особняк, да ещё и в хорошем районе Пуёля? Соседи, то у тебя очень даже приличные. Я пока шёл сюда, меня трижды пытались прогнать взашей местные охранники.

— И дом, и земля под ним — подарок госпожи Деневиль. Её попытка откупиться за те события, что произошли не так давно в храме забытых богов. Ведь Лавлиен приходился ей кузеном.

— Плата за твоё молчание?

— Такое не умолчишь. Скорее, чтобы я не пытался это как-то использовать и тем самым не усугублял и без того немаленькие репутационные потери её рода. Когда я получил бумаги на это поместье, я был неожиданно удивлён. Но вот лично убедиться в его состоянии я смог только недавно, уже после того, как передал тебе адрес для встречи.

— Только не говори мне, что ты мучаешься здесь только ради меня. Мог бы передать сообщение или ещё как-то