Шрифт:
Закладка:
По сохранившимся фрагментам можно с уверенностью сказать, что искусство того периода уже наполнено надеждой на светлое будущее, так как живописцев вдохновлял разгром мамаевых полчищ русскими воинами на Куликовом поле. Все понимали, что татарскому игу приходит конец, и роспись Рублева и его сотоварищей пронизана радостью и умиротворением. Образы судий совсем лишены строгой суровости, а сами фигуры выглядят по-юношески стройными и грациозными.
Особой одухотворенностью и красотой живописцы отметили изображения трубящих ангелов. Они совсем не похожи на грозных вестников Страшного суда, поднимающих мертвецов из могил. Талантливая кисть художника сумела передать то неуловимое мгновение, когда гибкие невесомые тела ангелов еще находятся в полете, а ступни уже коснулись земли. Даже трубы в их руках больше похожи на пастушьи свирели.
Трубящий ангел, апостолы и ангелы. Фреска Успенского собора
Фрески, выполненные Рублевым и Черным, резко отличаются от описанного ранее фрагмента стеновой росписи 1189 г. При сравнении фресок становится очевидным, что они отражают мировоззрение двух разных эпох.
Особо надо рассказать об иконостасе работы Рублева. Иконы в XVIII в. сняли и продали в маленькую церковь села Васильевское Владимирской губернии. В 1922 г. они были вывезены в Москву, где с ними долгое время работали реставраторы. Часть икон составляет гордость Русского музея в Санкт-Петербурге, а остальные хранятся в залах Третьяковской галереи.
Рублевский иконостас был гораздо ниже сохранившегося доныне, но в эпоху Средневековья он представлял собой грандиозное зрелище и считался самым большим на Руси.
Высота икон деисусного чина (поклонение изображенному в центре Христу) составляла 3,14 м. На золотистом фоне были четко прорисованы исполинские фигуры апостолов, святителей и архангелов. Их силуэты были построены с удивительным чувством ритма, а использованные при росписи краски гармонично сочетались друг с другом. В цветовой гамме одеяний золотисто-желтые тона чередовались с темно-зелеными и красными, а синие – с вишневыми.
Мастерски выполненный небольшой иконостас органично вписывался в огромное пространство собора. Как только человек входил в храм, его взгляд с легкостью охватывал весь иконостас. Он объединял собравшихся в храме людей и словно уравнивал их между собой.
По мнению некоторых исследователей, иконостас был расположен на алтарной преграде – белокаменной аркаде, завешенной цветными тканями и вышитыми пеленами. Икон было совсем немного. Преграда гармонично вписывалась в пространство храма и придавала интерьеру еще большую величавость.
Главное место в иконостасе занимала драгоценная святыня – Владимирская икона Божией Матери. Как уже говорилось, Успенский собор князь изначально предназначал именно для нее.
Владимирская икона Божией Матери
Никто точно не знает имени талантливого иконописца, создавшего эту чудотворную реликвию, точная дата написания иконы тоже затерялась в веках. По преданию, ее сотворил сам евангелист Лука, а из летописи следует, что из Византии в Вышгород реликвию в начале XII в. привез купец по имени Пирогощи. Несколько десятилетий икона хранилась в одном из храмов Вышгорода, пока в 1155 г. ее тайно не вывез оттуда Андрей Боголюбский.
Древние иконописцы сами занимались приготовлением красок, используя для этого яичный желток. С годами яичная эмульсия придавала красочному слою исключительную прочность, но произведения иконописи изначально находились в неблагоприятных условиях. Сажа и копоть от постоянно горящих в храмах свечей способствовали быстрому разложению тонкой пленки олифы, которую наносили поверх изображения. Уже через 70 лет первоначальное изображение невозможно было различить.
В то время еще не умели восстанавливать краски так, как это делают современные реставраторы. Может быть, это никому не приходило в голову, так как иконописцу было удобнее не просто обновить уже существующий образ, а счистить старое изображение и написать икону заново. Таким образом, бесследно исчезло множество уникальных произведений.
Богоматерь Владимирская. Икона XII в.
В лучшем случае древний «реставратор» писал икону прямо поверх потемневшего слоя олифы. Со временем это изображение снова темнело, и его вновь записывали. На некоторых иконах исследователи находят до 5 красочных слоев.
Подобное произошло и с Владимирской иконой Божией Матери. Когда в реставрационной мастерской икона была расчищена от поздних записей, оказалось, что авторской живописи на древней святыне осталось совсем немного. И все же судьба была милостивой к святыне, оставив уцелевшими древние лики матери и младенца.
Благодаря кропотливому труду замечательных специалистов Владимирская икона Божией Матери вновь предстала в своем первозданном виде. Тема иконы близка так называемому Умилению, когда Богоматерь ласково склоняется к младенцу. Но это не Умиление.
Тема этого изображения проникла из Византии: на иконе представлено слияние земного и божественного, что и явилось условием исключительной эмоциональности образа.
Младенец внимательно всматривается в лицо матери, обхватив ее шею левой рукой. Иисус тянется к ее щеке с поцелуем, а Мария смотрит вдаль, прижавшись щекой к щеке сына. Ее большие темные глаза печальны, а уста скорбно сомкнуты. Образ молодой матери полон человеческого чувства – любви к ребенку и грусти за его судьбу. От тонкого овала ее лица с маленькими розовыми губами и чудесными глазами невозможно оторвать взгляд.
Владимирская икона Божией Матери поражает глубиной психологической характеристики, которую создатель иконы подчинил великой цели – показать красоту жизни и передать высочайший смысл человеческого бытия. Тот, кто заглянул в скорбные глаза Марии, никогда не забудет их выражения.
Древний живописец использовал всего несколько красок, но умелым сочетанием тончайших цветовых оттенков достиг неповторимой гармонии. Изображение словно пронизано тончайшими лучами внутреннего света, идущего к зрителю из глубины веков.
Этот образ прошел с русским народом путь длиною в тысячелетие. Икона была настолько любима в народе, что с нее непрестанно делали списки, которые распространялись по всей Руси. О чудесах, связанных с Владимирской иконой Божией Матери, слагались легенды и предания. Вот одно из них.
В 1395 г. к границам Московской Руси подступил великий завоеватель Тамерлан (он же Тимур), получивший в народе прозвище Железный хромец. Тамерлан был одержим идеей восстановления былого величия Золотой Орды. Он мечтал покорить мир и прославить свое имя в веках. Ему было тридцать пять лет, когда он взошел на престол и поклялся, что покорит всех царей земли.
Ко времени нашествия на Русь Тамерлан подчинил двадцать шесть государств. Весть о жестокости нового завоевателя, о свирепости его воинов вихрем пронеслась по русским городам и селам.
Великий князь Василий I Дмитриевич (1371–1425) созвал бояр на совет, а воеводам велел готовиться к отражению неприятеля. Василий Дмитриевич расположил силы за Коломной, на берегу Оки. Тем временем во всех православных храмах на Руси начались молебны. День и ночь, проливая слезы и преклонив колена, молились русские люди. Над степями и лесами неслось: «Матерь Божья! Спаси землю Русскую!» Василий I, желая укрепить надежду и веру своих подданных, обратился с просьбой к митрополиту о перенесении чудотворной Владимирской иконы Божией Матери в Москву, ставшую к тому времени новой столицей государства. Разрешение было получено.
Встречать икону за стены Московского кремля вышел сам митрополит Киприан (возглавлял русскую церковь в 1390–1406 гг.) в сопровождении представителей высшего духовенства. Среди встречающих было все великокняжеское семейство. На Кучковом поле они приняли чудотворную икону и внесли ее в Москву. Драгоценную реликвию поместили в соборный храм Успения.
Тамерлан, стремительно продвигавшийся к Москве, сжигая русские города и села, убивая невинных людей, в тот день, когда из Владимира вынесли чудотворную икону, вдруг остановил свое войско в нескольких сотнях верст от Москвы.
Две недели Тамерлановы воины стояли лагерем на одном месте. 26 августа 1395 г., в день внесения Владимирской иконы Божией Матери в Москву, завоеватель вдруг свернул лагерь. Он отправился вниз по течению Дона, обрушив всю силу своего
