Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Детская проза » Третий в пятом ряду - Анатолий Георгиевич Алексин

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 55
Перейти на страницу:
мандат.

Однажды ветер был таким сильным, что навалился на нас, как нечто живое, тяжелое. Олег прятал лицо в воротник. А мой воротник был узеньким, и спрятаться в него я не мог.

— Варежками закройся, — посоветовал мне Олег. Но я его не послушал.

— У тебя побелели щеки, — сказал он. — Надо потереть снегом.

Серая гарь скрипела и пачкала руки. Наконец я добрался до чистого снега. И испуганно, изо всех сил стал тереть щеки.

— Не надо так сильно, — сказал Олег.

Но уже было поздно. Из-под стертой кожи выступили коричневые пятна, кровоподтеки.

Таким мама увидела меня поздно вечером.

В прежние, мирные времена она волновалась, если я задерживался во дворе или в кино. Или если приносил домой «неуд». Но когда случалось нечто серьезное, она сразу брала себя в руки. На сей раз она с подчеркнутым, напряженным спокойствием прищурилась, и я понял, что вид у меня ужасный.

— Как раз вчера мне случайно принесли немного жира со шкварками, — сказала мама. — Прораб с женой ездили в район и достали гуся. Для дочери. У нее сильное истощение… Шкварки — для внутреннего употребления, а жиром я смажу тебе лицо.

В трудный момент у мамы почти всегда случайно обнаруживался спасательный круг. Покрыв мои щеки аппетитно пахнущим жиром, она сказала:

— Я захватила из Москвы отцовские целебные травы. Два или три пакета… Буду заваривать, чтобы ты понемножку пил. Это защищает от дистрофии.

— Но я ведь и так… съедаю все, что тебе дают на работе за «вредность».

— Ты растешь, — категорически заявила мама. — Закладывается фундамент здоровья. А мой фундамент был заложен в мирное время.

— Давай пить настой вместе, — предложил я.

— Травы мне противопоказаны. Ты разве не знаешь?

Ей всегда было противопоказано то, чего в доме у нас не хватало.

К нам зашел Николай Евдокимович… Он не умел брать себя в руки и с порога воскликнул:

— Кто тебя так?!

— Мороз, — ответил я.

— Не возражаете, если я принесу вазелин? У меня есть две баночки.

— Я лечу его более дефицитным средством, — ответила мама. — Гусиный жир! А вазелин подарите мне: все же косметика…

Шкварки она разделила поровну на две части и положила на хлеб.

— Я абсолютно… — начал Подкидыш.

— Только не делайте вид, что это постоянное меню военного времени!

— А вы сами?

— Мне жирное противопоказано с детства, — ответила мама.

Смущенно покончив со шкварками, Подкидыш сказал мне:

— Тебе сейчас нельзя выходить на улицу. — Он с испугом разглядывал мои щеки. — Или надо закутываться. Если не возражаете, я принесу шерстяной шарф, который мне много лет назад… связала мама. В день бомбежки он чудом оказался на мне. Раз такое несчастье…

— Какое несчастье? — подбадривая меня, удивилась мама. — А шарф принесите… На всякий случай. Впрочем, а как же вы сами?

— У меня есть еще один. Спасибо, Катюша. Я буду рад этой возможности…

— Кстати, — сказала мама и погрузила руки в пакет, где хранились отцовские травы, — здесь, на дне, я обнаружила немного грецких орехов. Когда-то люди ели орехи! Невозможно поверить!

Я достал молоток… Мы с Подкидышем кололи орехи, ядра которых напоминали маленькие полушария головного мозга с лабиринтами замысловатых извилин. Так, по крайней мере, их изображали в учебниках. Я протянул первое ядро маме.

— Разве ты не знаешь, что орехи я никогда не ем? — категорично, тоном начальника стройконторы сказала она.

Потом Подкидыш и мама стали обсуждать то, что они называли «забавным вариантом».

Мама боялась высоких слов, и, если речь шла о чем-нибудь необычном и важном, она говорила: «Это забавно!»

Забавность в данном случае состояла в том, что они придумали, как сгружать тяжелое оборудование «более легким способом»: с помощью тросов, лебедок, блоков и «других такелажных средств». Слушая их, я все торопливо и подробно записывал.

— Тише, Дима делает уроки, — предупредила Подкидыша мама.

Я не стал возражать. А после спросил:

— Можно об этом написать? В газете… Получится обмен опытом!

— Поднабрался ты всяких слов в журналистском семействе, — ответила мама.

— Если не возражаешь… прежде чем писать, надо проверить, — сказал Николай Евдокимович.

Подкидыш тоже назвал фамилию, без которой ни один важный разговор на стройке не обходился.

Папа Кузя был того же мнения, что и Подкидыш:

— Надо проверить! А вообще, перспективно… Сгружать с платформ многотонные грузы — сплошное мучение. Если они облегчат, я за это! Но надо испытать, убедиться на практике.

— А та газета… с первой заметкой про маму и Николая Евдокимовича? — спросил я.

Он «развел» одну свою руку в сторону:

— Не нашел. Даже из подшивки выдрали. На курево, надо полагать. Трудно с бумагой.

— А с чем легко? — задумчиво произнес Олег.

12

В тот день прибыли платформы с «вращающимися печами».

— Как раз вовремя подоспели, — утром сказала мама. — Новый цех подвели под крышу. Так что квартира готова!

Она смазала мне лицо вазелином: гусиный жир кончился. Проследила, чтобы я съел котлету, которая только по старой привычке называлась мясной, и запил ее настоем из отцовских целебных трав.

— Тебе нельзя заболеть дистрофией, — настойчиво и спокойно повторила она. — Пойми: закладывается фундамент!

Потом она закутала меня в шарф, который когда-то связала для своего сына мать Николая Евдокимовича. Мама по-прежнему старалась, чтобы я не испытывал тягот военного времени. Или испытывал их поменьше… Она и валенки мне раздобыла, которые я должен был натягивать рано утром, пока она не ушла на работу.

— Хочу убедиться… Не хватает еще обморозить и ноги! — сказала она в тот день.

Мама оглядела меня напоследок, словно объект, подготовленный к сдаче. И побежала готовиться к встрече платформ с печами.

А я через полчаса отправился в школу.

Накануне где-то прорвало трубы, и мы занимались в шапках, в пальто. А я еще и в огромном шарфе, оставлявшем на виду только нос и глаза. Конечно, в классе я мог бы и снять этот шарф, но тогда бы меня наверняка вызвали отвечать. Учителя уже давно меня не тревожили: я находился как бы на излечении.

С последних уроков нас сняли и послали на расчистку подъездных путей. Для платформ с теми самыми печами, которые умели «вращаться».

Нас часто посылали на такие работы. И хотя орудовать на морозе лопатами и скребками было нелегко, мы радовались: во-первых, приобщались к важному делу, а во-вторых, срывались уроки. Мы одержимо стремились к взрослости, но оставались детьми.

Чтобы получить от Кузьмы Петровича очередное задание, мы пошли потом к Олегу домой. Его мама только что проснулась после многосуточного дежурства.

Она была очень полной. «Последствия родов…» — объяснил мне Олег. Но делала

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 55
Перейти на страницу: