вынесении заключения должен был ориентироваться именно на результаты поиска микроследов пороха на руке, сжимавшей [или якобы сжимавшей] пистолет. Но Мэгрудер МакДональд решил не заниматься такими пустяками.

6) Для чего Кривицкий покупал 150 патронов [точнее, их купила Маргарита Доберт, но по его просьбе], если для самоубийства ему хватило бы всего одного?

7) Для чего бывший резидент советской разведки покупал бутылку газированной воды, используемой в те годы не для питья, а для разбавления крепких спиртных напитков и приготовления коктейлей? Кстати, в сообщении коронера об этой бутылке не говорилось ни слова, и мы даже не знаем, была ли эта бутылка найдена, в каком она находилась состоянии: был ли вскрыта, выпита полностью или же к ней никто не прикоснулся? Приобретение бутылки газированной воды наводит на мысль о том, что Кривицкий ждал гостя или гостей, с которыми предполагал распить крепкое спиртное вроде виски, бренди, рома или джина. Кстати, этого самого спиртного в номере не оказалось, о чём было сказано в начале очерка.

8) Нигде ни в каком виде ни в 1941 году, ни в последующие годы не публиковалась судебно-химическая экспертиза состава крови Вальтера Кривицкого. До получения результатов этого исследования коронерское расследование не могло быть закрыто, поскольку судебно-химическая экспертиза могла указать на оглушение умершего наркотиками или снотворным. Для расследований такого рода, то есть чреватых искусной инсценировкой, заключение судебно-химической экспертизы совершенно необходимо. Такая экспертиза в 1941 году никак не могла быть закончена в 72 часа просто по той причине, что она требовала проверок на присутствие в крови умершего более чем 20 различных веществ. Подобного рода исследования тогда растягивались примерно на 3 недели. То, что коронер Мэгрудер МакДональд закрыл своё расследование, не дождавшись результатов судебно-химической экспертизы, однозначно указывает на то, что он в действительности не пытался установить истинную причину смерти, а выполнял политический заказ.

Это, так сказать, фактологическая сторона проблемы, связанной с достоверностью, точнее, недостоверностью официальной версии тех событий. Но помимо фактов, есть ещё и такая тонкая материя, как психологическая достоверность, точнее, недостоверность предложенной американскими властями цепи событий. Причём автор считает необходимым сразу заметить, что доводы психологического порядка считает даже более весомыми, чем факты, изложенные выше.

О чём идёт речь?

Во-первых, совершенно недостоверно выглядят россказни о некоем стрессе, который Кривицкий якобы переживал в феврале 1941 года. Этот человек работал в режиме стресса практически всю свою жизнь. Ну, может быть, с отдельными перерывами во время отдыха в Советском Союзе в 1920-х годах. В 1937 году, когда в Советском Союзе начались массовые аресты бывших троцкистов и членов всевозможных «внутрипартийных оппозиций», Кривицкий находился в Москве, в эпицентре чисток! И не застрелился… Хотя стресс у него в те дни и недели был по-настоящему чудовищным. Почитайте-ка воспоминания Павла Судоплатова о событиях той поры, как он приходил в свой рабочий кабинет на Лубянке и целый день ничего не делал, ожидая ареста. И никто ему не звонил, и никто к нему не приходил, и даже в коридоре сослуживцы старались с ним не разговаривать, поскольку все знали — Судоплатов ждёт ареста, а потому об него лучше не мараться.

Да что там Судоплатов — вспомним начальника Кривицкого, исполнявшего обязанности начальника Разведывательного управления Народного комиссариата обороны Семёна Григорьевича Гендина. Его не утверждали в должности начальника управления более года [если быть совсем точным, то 14 месяцев], а потом советская власть его арестовала и… расстреляла. Рассказ про подверженного депрессиям резидента советской военной разведки — полная чушь, с этим, знаете ли, не в эти двери! Такой рассказ хорошо зайдёт креативным веганам из «поколения ЕГЭ», выгорающим на работе без кофе-машины, но всякий, кто знает сотрудников спецслужб не по фильмам, прекрасно понимает завиральность данного аргумента.

При этом автор хотел бы быть правильно понятым читателями — я вовсе не утверждаю, что Кривицкий был человеком из тефлона и человеческих чувств не испытывал. Конечно же, испытывал, конечно же, у него бывали минуты слабости, тоски, ощущения бессмысленности того, что он делает, неуверенности в себе и тому подобные негативные переживания… Следует понимать, что сотрудники разведки — это люди тонкие, они обязаны быть хорошими психологами, и, как всякие тонкие люди, они испытывают сложные чувства. Но — и вот это самое главное! — сотрудники разведки умеют справляться со своими слабостями и умеют держать их в узде. Профессиональная выдержка, полный и постоянный контроль речи, эмоций и поведения — это очень сильная штука, она реально работает [просто не все могут этому научиться]. Поэтому версия о депрессии Кривицкого, которая якобы его сломала и подтолкнула к фатальному выбору, выглядит совершенно недостоверно.

Во-вторых, с учётом обстановки, в которой семья Кривицкого оказалась в США к февралю 1941 года, самоубийство Кривицкого представляется лишённым всякого смысла. По прибытии в Соединённые Штаты супруги столкнулись с определёнными проблемами, о чём было сказано в начале очерка, но все неприятности административного порядка в конечном итоге были успешно преодолены. Вальтер нашёл выход на влиятельных людей — конгрессменов, сенаторов, медиа-магнатов, правительственных чиновников высокого ранга — он получил определённую известность, к нему стали относиться как к эксперту по Советскому Союзу и советской разведке, что для него было совсем даже неплохо! Все проблемы материального порядка были решены — об этом вдова Кривицкого сказала 11 февраля прямым текстом, и мы можем не сомневаться в том, что она говорила правду. В Европе грохотала Вторая Мировая война, к февралю 1941 года уже пали Франция, Дания и Норвегия, дело шло к высадке нацистов на Британские острова. Никто не знал, что последует далее… На фоне такой пугающей неопределённости Соединённые Штаты казались райским уголком, эдаким островком стабильности. Это была самая развитая и удобная для проживания в бытовом отношении страна тогдашнего мира! И Кривицкие получили возможность в ней закрепиться — скоро они должны были получить гражданство и новые документы. На секундочку задумайтесь над логической схемой: Вальтер Кривицкий успешно преодолел множество проблем, стоявших перед ним, практически достиг желаемой цели и… застрелился! Эта бессмыслица кажется кому-то достоверной? Действительно?

Америка 1930-1940-х годов — это страна сбывшейся фантастики. И речь в данном случае идёт даже не о восприятии этой страны жителями Советского Союза — те были до такой степени замучены сталинской коллективизацией и индустриализацией, что для них даже условная Финляндия была раем — нет, речь не о советских людях! Даже для европейцев из относительно развитых стран — Великобритании и Франции — Соединённые Штаты являлись эдаким футуристическим музеем. Настоящая фантастика, ставшая обыденностью…

В-третьих, психологически недостоверно цинично-потребительское отношение Кривицкого к супругам Доберт. Он не мог не понимать, что в случае самоубийства происхождение пистолета вызовет обоснованный интерес полиции, поскольку у негражданина США на руках не должно быть оружия. Маргарита Доберт, покупая для Кривицкого пистолет