- Конечно, и с радостью обучит этому тебя… - Взгляд Годрика блеснул так хитро, что на секунду, к зрачкам вернулся темно-бордовый цвет, словно вдыхая в мужчину потерянную жизнь. Матерь недовольно отвела взгляд, стискивая пальцы на своих предплечьях и оставляя следы на нежной коже. Тиер никак не отреагировал, предпочитая игнорировать столь смелое предположение. Лишь иногда оглядываясь на меня, он, ободряюще улыбаясь и порой словно желая что-то сказать, но не находя слов, просто вновь отводил взгляд. - Ты без труда найдешь ее, они около дома, только не забудь надеть свою чудесную маску… Пока мы с твоим отцом обсудим положение на севере.

- Можно? - Я повернулась к Тиеру, вожделенно глядя на него, не обращая внимания ни на пронзительный взгляд матери, ни на ухмылку Годрика, что определенно был собой доволен. - Прошу, я буду аккуратна… У меня есть маска и я возьму плащ.

- Я думаю что это хорошая идея. - Тиер не обратил никакого внимания на недовольство собственной жены, похлопав меня по плечу и кивнув на дверь. В порыве счастья, я вновь прижала его к себе, обнимая, что есть силы. Наконец-то, спустя столько лет, тягучих и безобразно одинаковых годов, проведенных в одиночестве, апатии и единообразии, я получила шанс на изменения, на новые возможности, скрытые за девочкой десяти лет. - Не стоит, Лиз…

- Спасибо, спасибо, спасибо… - Я быстро покинула кабинет, не желая задерживаться слишком надолго под тяжелым и осуждающим взглядом матери, которая вновь бессильно сжала пальцы на руках. Не попрощавшись, я бросилась бежать по коридорам в сторону гардероба, избегая столкновения с слугами и стараясь не поскользнуться. Бежать, пусть и на весьма небольших каблуках, было неудобно и возможно опасно, в особенности учитывая мою спешку и с детства приевшуюся проблему с координацией. Я никогда не была обременена тяжелыми физическими упражнениями, ввиду недомогания, что было проблемой в подобных ситуациях, из-за чего легко падала и не могла порой переставить запутавшиеся в самих себе ноги. Я надеялась, что Гвин не станет… Потешаться надо мной, но такой вариант был до грусти реальным. Годрик точно не мог игнорировать физическую подготовку своей внучки, раз она умеет фехтовать, а значит, я буду намного хуже ее.

Перед выходом из дому я была обязана всегда производить один и тот же ритуал, который совмещал в себе как духовную составляющую, так и практическую, направленную на мою безопасность. Для начала, я меняла одежду на закрытую. Как пример - рубахи с длинными рукавами и высокими воротниками, под которыми находилось легкое платье, призванное защитить кожу при каких-либо ситуациях, что ставили меня в опасность оказаться соженной. Поверх надевался жилет, всегда застегнутый на все пуговицы, было просто жизненно необходимо, чтобы одежда плотно прилегала к телу, иначе легкий всполох ветра мог оказаться последним. Спину и голову скрывал плащ с капюшоном, который я намеренно прижимала к голове с помощью шелковой ткани, повязанной около шеи или около скул. На руки надевались перчатки, иногда с открытыми ладонями, если я хотела потрогать природу или погладить животных, с которыми порой приезжали гости. В своей жизни я видела удивительных питомцев… великолепных оленей и ланей, с белой шерстью, на которой блестели пятнышки сапфирового цвета. Множество ласковых, высокомерных котов, что путешествовали вместе с купцами для защиты тканей и провианта. Энергичные, порой даже чересчур, домашние собаки, веселые и беспечные, так и просящие погладить их и покормить. Но были среди животных и более функциональные. Например, могучие военные лошади и ручные, боевые волки, которых разводили Волкодавы и род Вир. Некоторые из них даже позволяли мне прокатиться верхом, когда я была младше и могла не стеснять их движений. Гончие псы закованные в доспехи и сидящие на привязи центурионов Пепла, обычно пугали своим жестоким, наполненным кровью взглядом, который так и говорил лишь об одном желании, желании крови. Хитрые лисицы, ютящиеся на руках своих хозяек радовали меня сильнее всего, будучи наиболее покладистыми и попросту милыми. Многие птицы, начиная от жаворонков и заканчивая пушистыми, сонными совами, что красиво ухали по ночам, раздражая слуг и мою семью, но мне доставляя покой и стимул не спать, возможность не возвращаться к кошмарам. Я любила животных, почти всех, кроме ворон. Это были единственные, кого я презирала и боялась, ведь образ того, как они клюют глазницы павших воинов, навсегда поселился во мне, лишив символичных птиц шарма, что рисовали им некоторые мелкие ордена. Несмотря на все это, я отказывалась от любых предложений отца о собственном питомце… ведь понимала, что животное попросту будет чахнуть в стенах особняка, ровно как и я. Не в моих силах подарить ему ту ласку и заботу, которую хотелось бы, и которой животное было бы достойно.

Вторая часть, духовная - неизменная молитва Близнецам, просьба сохранить и простить меня… Неизменно одни и те же слова, одна и та же молитва, которая никогда, никогда не давала результата. Обман, слепая надежда, они не смогут даровать мне прощение только из-за молитвы… мой грех куда глубже, куда серьезнее, слова не могли исправить его, это знали все в нашем доме, но продолжали верить в чудодейственные последствия молитв… зазря. Я уже потеряла надежду, но знала, что родителям так спокойнее, и даже мне это приносило некое удовольствие. Я настолько привыкла к этому, казалось бы глупому действию, что когда рядом никого не было, я не могла нарушить обещание данное семье, и выйти из дому, не прочитав молитву. Тем более, что подобное не отнимало слишком много времени… И позволяло забыться, не думая о том, какой же грех я совершила и почему так отчаянно страдаю за него.

- Вознесенные к небесам, преданные миром вокруг, рожденные для царствования, всемогущие сыны божьи… Прошу,