попытку сопротивления, которая, к его великому удивлению, без труда уложила руку вампирши на стол. От взрыва дружного хохота заложило уши. Пребывая в замешательстве, ассасин пристально всматривался в спокойное лицо Лайлы, пытался понять её мимолётный проникновенный взгляд, что успел уловить прежде, чем она отвела глаза.

— По-видимому, сегодня не мой день… — вампирша печально вздохнула и, развязав мешочек, высыпала на стол пригоршню золотых.

— Не расстраивайся, в другой раз обязательно повезёт, — шевеля рыжими усами, с насмешкой проговорил эльтаронский моряк.

— Всем лучшего эля за мой счёт! — встав, громко сказала Лайла. — Пойду на веранду, подышу свежим воздухом, — добавила она и, протискиваясь через разбредавшуюся толпу, направилась к двери.

Наблюдая задумчивую растерянность ассасина, усевшаяся на табурет Эрминия невозмутимо заметила:

— Кажется, тебя уделали, Рэкси… — фраза была произнесена на языке горного королевства.

— Без тебя разберусь, — по-виверхэльски огрызнулся Рэксволд, неохотно вылез из-за стола и пошёл в сторону выхода.

— Что вообще происходит? — пробормотал ни слова не понявший Джон.

Он тоже засобирался, но Эрминия придержала его за плечо:

— Посиди. Пусть поговорят.

— Уверена? — обеспокоенно спросил следопыт. — По-моему, сейчас тот самый момент, когда не стоит оставлять их одних.

— Сейчас тот самый момент, когда тебе лучше не лезть, Джон, — ледяным голосом изрекла северянка и, запрокинув голову, сцедила с кружки последние капли кваса.

* * *

Рэксволд вышел на залитую солнцем веранду. Лайла стояла к нему спиной, облокотившись на резные деревянные перила, и смотрела в сторону моря, над которым, купаясь в золотых лучах, кружили ослепительно белые чайки. Неугомонно крича, они беспорядочно порхали над пирсом, парили над высокими мачтами галеона. Временами птицы грациозно падали в объятия синих волн и взмывали ввысь уже с зажатыми в клювах рыбёшками. Немного помявшись, ассасин подошёл и небрежно подпёр плечом ближнюю из восьми бревенчатых колонн веранды:

— Ты же знаешь: меня иногда… заносит. Особенно, что касается прозорливости… Прямо не могу остановиться… Но я понял тебя… Находиться не в своей тарелке не очень-то приятно… На своей шкуре прочувствовал… — он опустил голову, нервно потарабанив пальцами по чёрным кожаным ножнам. — В общем, да… Кажется, я перегнул палку со змеями…

Рэксволд поднял взор на профиль Лайлы, ожидая увидеть торжествующую улыбку, но на лице девушки не было и тени радости.

— Тебе не за что извиняться, — поникшим тоном промолвила вампирша. — Я и сама не знаю меры. Не стоило из-за глупых амбиций привлекать внимание к Эрминии. Её могли узнать по голосу…

— Ну… За это можешь не переживать, — уверенно ответил ассасин. — Она не из разговорчивых. По крайней мере, с теми, кого не уважает. Надо ли пояснять её отношение к «Апофеозу»?

— Тем не менее я поступила опрометчиво и эгоистично, — продолжала корить себя Лайла.

— Как и я, затеяв всё это представление со жратвой. И? Пойдём теперь повесимся на пару? Припоминаю крепкую сосну за городом. Вот Эрми с Джоном-то удивятся, — заметив проступившую на губах девушки улыбку, Рэксволд усмехнулся. — Вот и я про то же… — повернувшись к морю, он облокотился на перила рядом с вампиршей.

— Знаешь… — произнесла Лайла, не отводя задумчивого взгляда от пирса. Она размышляла, стоит ли продолжать фразу, но решила не идти на поводу у своих внутренних протестов. — Копчёные змеи пришлись мне по душе, — наконец созналась она.

— Здорово, — после небольшой паузы лаконично ответил ассасин.

— И всё? — удивилась вампирша. — А как же победно воскликнуть: «Я и не сомневался!» — по-доброму улыбнувшись, она взглянула на собеседника.

— Ну… Приблизительно это сначала и крутилось на языке, — честно ответил Рэксволд, подняв невинный взор к небу.

— И замечательно, — Лайла облегчённо вздохнула. — А то бы я решила, что ты заболел.

Одновременно взглянув друг на друга, они не выдержали и рассмеялись.

* * *

Услышав отголоски знакомого смеха, Эрминия посмотрела на дальнее, выходящее на веранду окно: за пыльным стеклом темнели два силуэта. Обратил на них внимание и Джон.

— Что ж… Всё хорошо, что хорошо кончается, — следопыт одним махом осушил кружку.

— А не боишься, что уведёт твою ненаглядную? — северянка взяла кусочек копчёной змеи, закинула его в рот и, небрежно стряхнув с пальцев кунжут, перевела взор на воина.

— Хех. Так говоришь, будто тебя это вовсе не касается. Первая же начнёшь локти кусать, — отпарировал Джон, снова принявшись крутить пальцами кружку.

— С чего вдруг? — с едва заметным недоумением спросила Эрминия. — Мне она нравится. Мы вполне могли бы ужиться и втроём.

Вглядываясь в её серьёзное лицо, которое на две трети скрывала тень капюшона, следопыт хитро улыбнулся и пожал плечами:

— Действительно… Почему нет?

Он ожидал услышать привычное «расслабься, я шучу», но воительница, не проронив ни слова, вновь посмотрела на застывшие за окном силуэты. И всё же Джон понадеялся, что это был тот самый специфичный юмор, изредка проклёвывавшийся сквозь холодную пасмурность воительницы.

* * *

Часом позже, заглянув на рынок и закупившись всем необходимым, странники разделились. Рэксволд с Эрминией отправились в сторону конюшни, взяв на себя задачу выбрать доброезжих лошадей, которые не понесли бы всадников при виде змеи или шуме обвала. Узкие горные тропы не прощали ошибок, и нелепая случайность могла легко закончиться трагедией, именно поэтому выносливые и спокойные лошади здесь стоили дорого. Неприлично дорого. Подобно бешеной крысе кусался ценник на умный не по годам молодняк, который, помимо прочего, мог без труда оторваться от стаи волков, коими были печально известны лесистые перевалы. Чуть меньше просили за старых невозмутимых меринов, уповая на проверенную временем надёжность и бесценный опыт. Все неисправимо пугливые и агрессивные животные заканчивали свой путь в лавке мясника. Последнее почти не приносило дохода, отчего хозяева конных дворов порою занимались втюхиванием непригодных для езды лошадей неразборчивым покупателям. И чтобы пара молчаливых чужестранцев не искушала местного барышника, Джон с Лайлой остались ждать у массивных ворот города в компании Бамбука, четырёх набитых котомок и небольшого медного таза.

Высокий мощный жеребец, обладатель равномерно серой масти, чрезвычайно редкой для этих краёв, выделялся среди множества низкорослых гнедых лошадей. Проходившие мимо горожане не могли скрыть удивления: они кивком указывали друг другу на коня, что-то восхищённо говоря по-виверхэльски. Один из стоявших у ворот стражников даже подошёл к Джону и, заложив большие пальцы за проклёпанный ремень, заинтересованно спросил:

— Monz mlondren?

— Эльтарон, — с простодушной улыбкой ответил следопыт, догадавшись о сути вопроса по восторженному взгляду собеседника.

— А-а-а, — понимающе протянул стражник, показал одобрительный жест, а потом со страшным, царапающим слух акцентом произнёс: — Красивый жеребца, — положив ладонь на рукоять висевшей на поясе булавы, он вернулся на пост.

— Ещё немного, и мне предложат за тебя цену, — усмехнулся Джон, похлопав Бамбука по шее. Конь, широко раздувая ноздри, потянулся к следопыту, и тот прикрыл глаза, чувствуя, как горячее дыхание щекочет его лицо. — Не переживай, я не собираюсь тебя продавать. Ты напоминаешь мне Шелеста.

— Шелеста? — поёжившись от неприятного ветра, Лайла достала из котомки зелёную накидку. — Кто это? — она покрыла плечи тонковыделанной шерстью и щёлкнула изящной фибулой в форме пронзённого стрелой полумесяца.

— Моя первая лошадь, — Джон поднял взор к выглянувшему из-за тучи осеннему солнцу, которое хоть и сияло по-летнему, но уже почти не грело. — Могучий был жеребец…

— Что с ним случилось? — уловив в его голосе грусть, вампирша посмотрела на воина, тут же прищурившись от ярко заблестевших доспехов.

— Пал в сражении под Каменными Полями, — с неохотой изрёк следопыт. — Мне вообще как-то не везёт с лошадьми. Вечно с ними что-нибудь случается… — он опустил взгляд на коня, после чего вдруг улыбнулся и потрепал его за серую гриву. — Но ничего. Тебя, Бамбук, буду беречь как зеницу ока.

— Ты в надёжных руках, — приблизившись, Лайла пощекотала нос жеребца. — Твой ревнивый хозяин избавился даже от меня, решив пересадить на другую лошадь, — едва Джон открыл рот, чтобы возразить, вампирша продолжила: — Да всё я понимаю: тяжёлые подъёмы, опасные спуски, пропасти… А ещё волчьи стаи, от которых Бамбук с двумя всадниками вряд ли оторвётся…

— Умница, — удовлетворённо кивнул воин.

— Я знаю, — девушка кольнула следопыта ехидным взглядом. — Именно поэтому на земле ты будешь полностью в моей власти.

— А разве когда-то было иначе? — приподнял бровь Джон и, усмехнувшись, обнял Лайлу.

— Умница, — шепнула ему на ухо вампирша.

* * *