Сел за столик так, чтобы видеть улицу и снующих мимо большого окна прохожих, сделал заказ. Вдруг зазвонил телефон, привычные «алло» и «я вас слушаю» остались без ответа. Взгляд мой по-прежнему блуждал за окном. Что за наваждение?! Это же опять она! Идет теперь мимо кафе, ничем вроде не отличаясь от других прохожих, но я ведь совсем недавно видел ее недалеко от дома Марины. Уверен, это была именно она, хотя мог ли я ее разглядеть толком? Да и сейчас она лишь мелькнула на какое-то мгновение. Из ступора меня вывели звуки со стороны улицы, какая-то неведомая сила подхватила и вынесла меня из кафе, и я увидел достаточно, чтобы понять, что моя машина кому-то понадобилась не меньше, чем мне. Вернувшись в кафе, к тому же, обнаружил, что при мне нет бумажника. Хорошо, в кармане оказалась нужная сумма, чтобы расплатиться за обед. Надо позвонить в полицию и, пожалуй, еще Фрэнку.

Глава восьмая. Сандра

Что это было?

Зима пролетела незаметно. Весна была ранней, жара стала донимать уже в апреле. Но в марте, может, и чуть раньше, но именно в марте я уже не могла это игнорировать, у меня возникли проблемы, к которым я совершенно не была готова.

Я собирала материалы для очень интересной статьи, дома бывала мало. Похоже, Пушистику это не нравилось, у него появилась привычка шипеть на дверь и истошно мяукать мне вслед. В прихожую он по-прежнему не выходил.

Нелепости стали происходить в моей жизни с постоянством смены дня и ночи. Обсудить это я могла только со своей единственной подругой. Я знала, что Дина мне поверит, не сочтет мои рассказы выдумками, и если будет их анализировать, то добросовестно, не подменяя логику стереотипами.

Но сначала мне нужно было самой попытаться хотя бы выстроить все события в ряд. Это оказалось не так просто. С чего же все началось? С отпуска? С предложения влюбиться? С новогодней игры? А может, с появления Пушистика? Попробую расположить все странные события по порядку, по времени.

Каждый год мне давали возможность отдохнуть тогда, когда я сама об этом просила. Это всех устраивало и не создавало никаких проблем. Работа у меня увлекательная, надеюсь, полезная, интересы редакции своего журнала я всегда учитывала. Но что же произошло в этом году? Главный редактор сказал, что нам предстоит начать новый проект, очень важный и не простой. Поэтому он попросил всех отдохнуть в одно и то же время.

Насколько я поняла, в это время на наши компьютеры было установлено новое программное обеспечение. Нельзя сказать, что во всем этом была какая-то таинственность, но кое-что заставляло задуматься. Новую программу на своем рабочем компе я увидела сразу, в первый же день после отпуска, симпатичная иконка красовалась в папке служебных программ. Но на мой вопрос о возможностях этого приобретения я ответа не получила ни от кого, а спрашивала я всех, кого имело смысл спросить. Некий коллективный ответ лишь намекал: когда понадобится, я все узнаю.

Так или иначе, но именно поэтому, как я теперь решила, в отпуск мне пришлось отправиться в канун нового года. Обсуждая мое предполагаемое свободное время, Дина предложила забавный эксперимент.

Играя в предложенную психологическую игру, между прочим, не без удовольствия, я решила встретить наступление нового года по правилам, которые, как мне казалось, соответствовали тому, что мы придумали. Мое воображение в новогоднюю ночь разыгралось не на шутку. Я даже почувствовала себя рядом с кем-то вполне осязаемым, я слышала его голос. Но моя память, стоило мне ее слегка потревожить, выдавала значительно больше информации, чем это могло быть, исходя из сценария нашего замысла. Я помнила не бестелесный образ человека с фотографии, а мужчину, в котором мне все было знакомо. Еще я помнила свое отношение к нему. Я отгоняла от себя абсурдные, по сути своей, воспоминания, но не могла забыть его руки, его глаза, и свои чувства. И как легко мне было представить себя в его объятьях, ощутить близость его дыхания. Господи! Если уж быть искренней, в моей памяти появилось ощущение настоящего блаженства. Но откуда? И кто был этот мужчина? И что нас связывало? Уж точно не фото, вокруг которого я начала строить наивные иллюзии.

Как уверяла Дина, весь смысл нашей игры состоял в том, что появится некое чувство, абсолютно абстрактное. А возникающие вместе с ним эмоции окажутся управляемыми. Они позволят себя не только обнаружить, но и исследовать.

Это все в теории. На практике – никакого исследования не получилось, да и опыта я тоже не набралась. Эмоции были, конечно, но память ничего не сохранила, кроме смутных образов, никакой информации. Я бы не стала обо всем этом думать, если бы не уверенность, что мир вокруг меня изменился. Сначала мелькнула мысль, ощущение, догадка. Потом появились вопросы. Но следом пришла именно уверенность: эти приключения что-то за собой ведут, не знаю, хорошее или плохое. А вскоре появились не только мысли и чувства. Находить объяснения становилось все труднее. Но то, что я узнала о себе в начале марта, уже никак нельзя было втиснуть в «показалось».

Дина все это придумала, пусть она и поможет мне понять случившееся.

* * *

– Знаешь, – Дина посмотрела мне в глаза и, похоже, передумала говорить то, что первым пришло ей в голову. – Надо подумать.

– Я не первый день уже думаю. Понимаю, что для каждого из этих событий можно подобрать приемлемое объяснение. Можно, но беда в том, что все эти объяснения меня почему-то не устраивают. Естественно, каждому может нечто померещиться при определенном стечении обстоятельств, можно забыть какие-то события и людей, но все хорошо в меру. Или ты допускаешь, что у меня проблемы…

– Нет, – резко оборвала мои рассуждения Дина, – ты здравомыслящий человек, вовсе не склонный к суеверным страхам и эмоционально окрашенным фантазиям.

– Спасибо.

– За что? Это, что называется, медицинский факт. Конечно, когда я предлагала тебе свой шутливый эксперимент, мне просто хотелось чуть растормошить твои чувства, и ты ведь тоже все воспринимала как игру?

– Да! Забавную игру, вполне соответствующую обстоятельствам. Наверное, в душе я не такая уж зануда, – я улыбнулась подруге.

– О каком занудстве ты говоришь, – не разочаровала она меня. – Однако мы потревожили что-то такое, чего не понимаем и чем не можем управлять. Но это «что-то» существует вполне реально, никакой мистикой здесь