Шрифт:
Закладка:
– Не неси ахинею, – рычит сквозь зубы Давид.
Я не вижу его лица. Он стоит ко мне спиной. Размахивает руками. Ругается.
– Я забыл номер квартиры. Так бывает. Прикинь, – отвечает Дамир, ухмыляясь.
– А позвонить? Слабо?
Дамир не успевает сказать даже слова, как я подхожу к Давиду со спины. Обнимаю его за плечи. Целую в щеку. Прижимаюсь лицом к его крепкому бицепсу.
Давид оборачивается. Хватает за плечи немного больнее, чем мог бы. Смотрит с высоты своего роста, сканируя глазами, будто рентгеновский луч:
– Ты как? – волнуется.
– Болит голова. Хочу пить.
– Идём домой, – коротко бросает и уводит меня прочь, ничего не спрашивая.
Проходим мимо Дамира. Останавливаемся на несколько секунд.
Давид прожигает дыры на самодовольной физиономии друга, а потом:
– Мы с тобой не договорили!
Дамир скалится в хищной улыбке. Дерзкой. Наглой. Смотрит не на друга. Смотрит на меня. Да так, что по спине ползут колючие мурашки. Забираются под кожу, поднимаются к затылку. Дурацкие импульсы жгут изнутри. Сердце колотится, как после километровой пробежки. Отвожу взгляд в сторону. Не. Смотреть. Не. Надо.
Уходим. Всю дорогу, пока поднимаемся на лифте, Давид угрюмо молчит. Я чувствую его злость. Напряжение. Почему? Что я сделала?! Не выдерживаю. Нажимаю кнопку «стоп» и лифт останавливается. Беру Давида за руку, перекрещивая наши пальцы. Заглядываю в его чёрные глаза, а там… Огонь. Горит ярко. Опасно. Делаю глубокий вдох носом. Выдох через рот. Облизываю пересохшие губы:
– Ты злишься? – спрашиваю и он кивает головой. – На меня?
– Нет, – отворачивается в сторону.
– Тогда, что не так?
– Всё не так, – говорит на повышенной ноте.
– Давид, – ласково произношу, касаясь тыльной стороной ладони его красивой бороды. – Я ничего не помню. Не знаю, как оказалась в этой машине. Честно. Но ничего не было. Можешь спросить у своего друга. Правда, – оправдываюсь.
– Дин, – поворачивает лицо в мою сторону. Перехватывает руку, сжимает пальцы. – Я тебя ни в чём не виню. Я злюсь. Да! Но, в первую очередь, на себя. Потом… На него. А ты… Ты была в таком состоянии, – тут не о чем говорить. Не оправдывайся.
– Я не хочу, чтобы ты ссорился со своим другом из-за меня.
– Уже. Поссорились.
– Я не хотела.
Давид пытается улыбнуться, но выходит слишком криво. Не убедительно.
– Если тебе больше нечего сказать, то закроем тему. Я верю тебе, – подносит мою руку к губам. Целует каждый палец. – Прости, что не смог отвезти домой. Вчера. Проблемы. Много…
Говорит рвано. Непонятно. Нажимает на кнопку «стоп» и лифт снова продолжает работу. Возле квартиры я долго не могу найти ключ. Стучать не хочу. Мои ещё могут спать. Слишком рано. Давид забирает сумочку. Достаёт оттуда связку и открывает замок. Распахивает передо мной дверь, пропускает вперёд.
Я стаскиваю с уставших щиколоток босоножки. Бросаю сумку на обувную полку и иду в ванную комнату, чтобы помыть руки. Умываюсь перед зеркалом. Жадно пью воду, прямо из-под крана. Расчесываю волосы, а затем собираю их в тугой пучок. Дверь открывается. На пороге застывает Давид. Что-то держит в руках. Сжимает.
– Это что? – не спрашивает. Рычит. Снова.
Разжимает пальцы, раскрывает ладонь, на которой лежит носовой платок. Чужой. Не его…
Я бросаю взгляд на две буквы «Д&Д», которые вышиты золотистой нитью и начинаю медленно сходить с ума. Быть такого не может! Когда-то я собственноручно сшила эту вещь. Оберложила. Вышила надпись. Все пальцы тогда исколола иголкой. Старалась. Но откуда у Давида этот платок?!
Дина
Внезапный детский плач избавляет меня от необходимости отвечать. Я просто бегу на зов, отпихивая в сторону Давида. Врываюсь в спальню. Мама крепко спит на моей кровати, а Сашка весь в слезах. Рыдает навзрыд. Покраснел. Волнистые волосы прилипли к его лбу. Мокрый, вспотевший. Я тянусь к нему руками. Достаю из детской кроватки. Обнимаю. Крепко и нежно одновременно. Целую в макушку. Глажу волосы на затылке.
– Т-ш-ш, – качаю на руках, пытаясь успокоить.
Просыпается мама. Потирает ладонью заспанные веки. Смотрит на меня. Не моргает.
Я показываю ей рукой, чтобы ложилась обратно и не волновалась. Я рядом со своим сыном, а значит, всё в порядке.
Выхожу из комнаты. В коридоре встречаюсь с Давидом. Он встревожено смотрит, спрашивая одним лишь взглядом.
– Приснилось что-то, – отвечаю шёпотом.
На моих руках Санька успокаивается. Перестаёт хныкать. Обнимает за шею своими маленькими ручками и не сводит глаз с моего лица.
Уже на кухне я вручаю Давиду спокойного сына. Убегаю на минутку, чтобы переодеться в домашний халат. Возвращаюсь. Готовлю завтрак для всех. Санька спокойно сидит на руках у Давида и внимательно рассматривает картинки, изображённые в книге. Давид листает страницу за страницей. Что-то рассказывает, читает. Я бросаю на него беглый взгляд, улыбаюсь. Удивительный. Возится с моим Сашей, как со своим. Любит его, заботится, балует игрушками и сладостями.
Думала ли я, что когда-нибудь встречу мужчину, который захочет связать свою жизнь с моей, не взирая на ребёнка? Нет. Абсолютно не думала. Я просто жила. Ходила на работу. Из-за постоянной занятости мне даже некогда было выйти погулять с подругами. Да какие там подруги? Мама не работает, получает пенсию по инвалидности. Детское пособие – слёзы, а не деньги. Их хватало только на самое необходимое и то не всегда. И вот в один день судьба даровала нам встречу. Неожиданную. Роковую. В клубе Давида случился инцидент. Драка со всеми вытекающими последствиями. Вызвали полицию, скорую помощь. Тогда я приехала по работе, а получилось... Встретила будущего мужа.
Я долго избегала Давида. Находила уйму причин, лишь бы не идти с ним на свидание. Целый месяц он брал меня измором, пока однажды не постучал в дверь моего дома. Тогда я опешила. Челюсть уронила до самого пола. Не ожидала, а он, как оказалось, с ума сходил от моего игнора. Это я узнала уже потом. Гораздо позже.
Влюбилась в него спустя три месяца. Проснулась в одно утро и поняла, что люблю. Да и как можно было не любить, когда он весь такой положительный. Пугало только наше неравенство. Богатый. Успешный. Молодой. Тридцать лет. Женат ни разу не был. Детей нет. Вот зачем ему я?!
– Ма-ма, сюп! – восклицает Санька, отрывая меня от размышлений.
Перестаю возиться с готовкой. Оборачиваюсь на детский голос.
– Сынок, ты хочешь суп?
– Да, – кивает головой ребенок, а затем поворачивается в сторону Давида. Смотрит на него своими большими карими глазищами и говорит: – па-па, сюп?
