— Я хочу большего.

Я несу ее на кухню и сажаю на кухонный стол.

— Тебе небезразличен Йен?

Она склоняет голову набок.

— Что, типа как друг?

Я киваю.

— Да. — Наверное, она стряхивает с себя пелену вожделения. — Он единственный друг, который у меня есть, единственный, кто не бросил меня.

— Люди бросают тебя? — Я глажу ее по мягкой щеке.

Она смотрит мне в глаза, в ее взгляде доверие и теплота.

— Все время.

— Почему ты так говоришь?

Она пожимает плечами.

— Возможно, это часть моей жизни. Часть взросления в приемной семье. После того, как моих родителей убили…

— Убили?

Когда она отводит взгляд, я слегка беру ее за подбородок и поворачиваю ее лицо обратно.

— Что случилось, крошка?

Она делает глубокий вдох, который прерывается в самом конце.

— Это было очень давно. Я почти ничего не помню. Мы были дома. Спали. Раздался крик. Это была моя мама. И тогда… — Она замолкает и моргает, словно пытаясь удержаться от слез. — А потом все прекратилось.

— Твой отец?

— В тот момент, когда они вошли в дверь, он был уже мертв.

— Они? — спрашиваю я.

— Вампиры.

Я не знаю, что об этом думать.

— Вампиры убили твоих родителей?

— Да. — Ее челюсть напрягается. — Твой вид сделал это.

— Это был не я, Эверли. — Я беру ее за руку. — Клянусь.

— Я знаю, но это не меняет того факта, что вампиры терроризировали меня с самого начала. Сначала отняли у меня родителей, потом, когда на меня напали…

— Кто напал на тебя? — Я расчленю их без всяких вопросов.

— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Еще один вампир. Я словно притягиваю их. Тебя. Это единственная причина, по которой я тебя привлекаю.

— Нет. Я ни на секунду в это не верю. Мое сердце никогда не билось, до тебя. Между нами что-то есть. Какая-то связь. Ты тоже это чувствуешь. Я знаю это.

— Может, но должна быть причина, по которой вампиры убили моих родителей, и почему они продолжают пытаться убить меня. Вот почему я работаю с Йеном. Я должна быть в состоянии защитить себя от тебя, — она убирает руку.

— Я не причиню тебе вреда, крошка. Обещаю. — Я не хочу причинять ей боль, и не думаю, что смог бы, даже если бы попытался. Это причинило бы мне слишком сильную боль. По какой-то причине эта женщина — самое дорогое, что я когда-либо находил, и я никогда не позволю причинить ей вред. Возможно, я этого не понимаю, но знаю, что это правда, как будто ее имя высечено на моих костях.

— Расскажи о нападении. Когда это произошло?

— Около года назад… Эй! — Она взвизгивает, когда ее кошка запрыгивает на прилавок рядом с ней. — Баффи, как ты сюда попала?

— Она выпрыгнула через кухонное окно около пяти минут назад. — Я смотрю на кошку сверху вниз. — Маленькая хитрая штучка.

— Что? От склада до твоего дома много миль. — Эверли подхватывает кошку и прижимает ее к груди. — Ты в порядке, Баффи?

Кошка слегка мурлычет и трется мордочкой о подбородок Эверли.

— В этой кошке есть что-то странное. — Я вглядываюсь в нее.

Баффи оглядывается в ответ, затем сверкает когтями на передней лапе.

— Она не странная, а милая. — Эверли целует ее в макушку, затем усаживает на прилавок. — Проголодалась?

Кошка кружится, задрав хвост кверху, и сворачивается в маленький пучок рядом с раковиной.

— Похоже, она хочет вздремнуть. — Эверли все еще выглядит несколько озадаченной.

— Мы не закончили разговор, — напоминаю я ей.

— Нет, ты прав, — соглашается она. — Ты должен рассказать мне, что ты здесь делаешь и что случилось с человеком, который владел этим домом до тебя. Почему его нашли с обескровленным телом? И что ты знаешь о подростках, которые были обнаружены мертвыми неподалеку отсюда? Их кровь тоже была выпита. — Она откидывается назад, ее взгляд сужается. — По-моему, звучит на нападение вампира.

— Так и есть, — соглашаюсь я. — Но это был не я, уверяю.

— Я не могу просто поверить тебе на слово. — Она вздыхает.

— Почему нет?

— Ты вампир.

— И что? Когда-то я был человеком. Не то чтобы я был пустым существом. У меня нет привычки лгать, если в этом нет необходимости. — Я снова беру ее за руку, и она не отстраняется. — Смотри. Я убивал людей.

Она начинает ерзать.

— Подожди. — Я наклоняюсь ближе к ней. Девушка не вздрагивает, и, черт возьми, это делает меня до смешного счастливым. — Я убивал плохих людей, ясно? Людей, по которым ты бы не стала скучать. Людей, совершающие ужасные поступки и которым это сходило с рук.

— Ты имеешь в виду убийц, насильников или что-то в этом роде? — Она скептически приподнимает бровь.

— Да. Я забирал жизни. И я пил их кровь и кидал на склад. Это что-то вроде подготовки к зиме или сбора урожая и консервирования большей его части. Я питаюсь из своих запасов, когда это необходимо, и я никогда не убиваю просто так, по прихоти. У меня есть на то причины.

— Все равно это не нормально. — Она качает головой.

— Я никогда не говорил, что это нормально. Я просто сказал, что не хожу и не убиваю невинных. Я плохой, но не пытаюсь сжечь мир дотла. Я просто выживаю.

Мы долго молчим, Эверли пристально смотрит на меня, а Баффи тихо похрапывает со своего места на стойке.

— Я тебя не боюсь, — медленно произносит она.

— Хорошо.

— Хотя должна.

— Нет. — Я наклоняюсь ближе и прикусываю ее ухо. — Мне следовало бы бояться тебя, учитывая все те укусы, которые ты совершала.

— Зачем я это делаю? Я никогда такого не делала. — Она разочарованно качает головой.

— Может быть, тебе нравится, какой я на вкус. — Я ухмыляюсь и провожу губами по ее горлу. — Я знаю, что мне понравится твой