— Не знаю, что случилось с фабрикой. Игнатьеву я велел отправляться домой из-за начала войны. Собственно, насчёт этого я и хотел с тобой поговорить. Ты слышал, что граф Бехтеев объявил мне войну?

Немного помолчав, Левин выплюнул:

— Да.

— Хорошо. Я понимаю, что ты сейчас расстроен, и я тоже, клянусь.

Это, кстати, была чистая правда. Я был огорчён оттого, что пришлось так поступить со стройкой.

— Но я звоню тебе за тем, чтобы попросить о помощи, — продолжил я.

— Что? — неподдельно удивился Андрей. — О помощи?

— Да. Раз уж мы партнёры, то… предлагаю тебе заключить союз и вступить в войну на моей стороне.

Глава третья

Смоленское княжество

Имение барона Левина

Боги всемогущие, он что, издевается⁈

Предлагает заключить союз и воевать на его стороне⁈ Это… это… Барон Левин даже в мыслях слов подобрать не мог.

Однако хитро, очень. Изящный ход. Само собой, мальчишка понимал, что Андрей ему откажет. Но таким предложением Эспер полностью снимал с себя ответственность за произошедшее на стройке.

Ведь как можно сначала устроить диверсию, а потом предложить союз? Безумие какое-то.

По крайней мере, видимость получается именно такая.

Ну а если вдруг каким-то чудом барон Левин согласится, они с Терновским станут связаны ещё крепче, чем до этого. Официальный союз — это не шутки. Разорвать партнёрские отношения по «Мандрагоре» станет почти невозможно.

— Андрей? Ты меня слышишь?

— Да, Эспер, — ответил барон. — Я здесь. Просто твоё предложение слишком неожиданно.

— Почему же? Мне казалось, за последние месяцы мы подружились.

Подружились⁈ Ах ты, щенок…

— До этого у нас с тобой был конфликт, — процедил Левин.

— Ну, был и был, — невозмутимо сказал Терновский. — Мы ведь его уладили, не так ли? Я не держу зла, правда. Так что скажешь, Андрей? Мне очень нужна твоя помощь. Ситуация критическая. Мы заняли оборону внутри Дальнегранска, а войска Бехтеева мог прибыть уже завтра.

«Он что, пытается скормить мне дезинформацию? Какой нормальный дворянин будет делиться своими военными планами?» — подумал Левин.

Так соблазнительно поверить в то, что Эспер лишь глупый мальчишка, который не понимает, что делает. Андрей буквально заставлял себя помнить, что это не так. Он прекрасно помнил, как мальчишка обвёл его вокруг пальца и даже ухитрился скинуть кузена с поста городского главы.

Наивный дурачок такое бы не провернул. Терновский умён. Нельзя его недооценивать.

— Прости, Эспер, но я не могу помочь. После обрушения на стройке… В общем, мне сейчас не войны.

— Да-да, я понимаю, — сказал Терновский. — Извини, что прошу тебя о таком. Просто я близок к отчаянию.

— Зачем же ты тогда объявил войну?

— Мне не оставили выбора. Послушай, Андрей. Я правильно понял, что ты не собираешься вступать в мой конфликт с Бехтеевыми?

— Не собираюсь, — ответил Левин.

И в ту же секунду он понял, как Эсперу в очередной раз удалось его обдурить. По спине даже мурашки побежали, а в груди стало холодно, как в подземелье.

— Вот и хорошо, — явно улыбаясь, сказал Терновский. — Думаю, что и на стороне Бехтеевых ты не выступишь. Ведь, как ты и сказал, после обрушения на стройке тебе не до войны. Верно?

— Верно, — сдерживая растущий гнев, глухо сказал Андрей.

— Тогда всего доброго, партнёр. Когда всё закончится, мой человек вернётся на объект и поможет тебе со всем разобраться.

Не дожидаясь ответа, Эспер прервал связь.

Барон Левин медленно положил телевокс на стол, а потом схватился за голову и заорал.

Вряд ли я совсем вывел Андрея из игры. Он при любом раскладе не собирался вступать в войну напрямую. Но сам факт того, что я вынудил его сказать об этом вслух, был приятен.

Теперь, если факт его участия вскроется, можно будет подать заявление в дворянский суд и с большой долей вероятности выиграть. По крайней мере, Левин дважды или даже трижды подумает, прежде чем помогать Бехтеевым.

Любое слово, исходящее из уст дворянина, априори считается правдой. Это подкрепляется честью конкретного аристократа. Конечно, все прекрасно понимают, что мы любим недомолвки и туманные намёки. Но добиться своего изящными словесными манёврами — достойно восхищения, а тупо врать в лицо — бесчестно.

Так что интригу я провёл великолепную. Если ты прямо сказал, что не собираешься вступать в конфликт, а потом так или иначе вступил — твоей чести будет нанесён серьёзный урон. А честь и деловая репутация для Левина сейчас, перед скорым запуском «Мандрагоры», очень важны.

Превосходно. Ещё одно очко в мою пользу.