Я выбежала из ресторана, не разбирая ничего вокруг: кто я, куда бегу. Забыла взять накидку в гардеробе, да и фиг с ним, быстрее отсюда, спрятаться, переварить, не сгореть со стыда, понять, хоть что-то понять. Я — он. Что это, черт побери, было? Что это ТАКОЕ было? Добежала до угла дома, завернула. Включила телефон, тот стоял на беззвучном — одиннадцать пропущенных от Марбеллы, плюс сообщения, да фиг с ними. Поймать машину, быстро. Спасибо, хоть тут мне повезло — тут же остановила попутку, назвала адрес. Как доехала не помню, не следила за дорогой. И вот я дома. Зашла, да так и опустилась на пуфик в коридоре. Некоторое время приходила в себя. Блин, валерьянки что ли накапать? Сколько просидела так — не знаю. Звонок в дверь. Я затихла. Не уж-то он? Блин. На паранойю смахивает уже. Откуда ему знать, где я живу?

— Сонь, открывай, — донесся голос Марбеллы, подкрепляемый трелью звонка.

Нехотя открыла дверь. Честно? Ну никого видеть не хотела. Сама в себе хотела разобраться. Но это ж Маринка, моя Маринка.

— Сонька, ты в порядке? — внимательно меня оглядывая, протискиваясь между мной и дверью внутрь квартирки, спросила она. — Я вот тут твою накидку прихватила, а то ускакала прям, как золушка с бала, разбрасывая вещи, — усмехнулась Маринка.

— Спасибо Мариш, — устало произнесла я. — Проходи, чайник сейчас поставлю, только сниму наряд — устала от него.

Быстренько переодевшись в свою любимую футболку с котом, почувствовала себя намного лучше. В душ бы еще, но это позже.

Маришка все это время спокойно ждала начала рассказа. Хотя зная ее нетерпеливость и импульсивность, это ей, ох, как нелегко дается.

Разлила чай по чашкам, достала печенюшки и уселась за стол, готовая к допросу.

Но Маринка, молча отхлебнула чай, откусила печенюшку и стала задумчиво ее жевать.

— Эммм… ты что, меня даже ни о чем не спросишь? — несколько удивленно спросила я.

— Нет, — состроив покер фейс, продолжала жевать печенье подруга. — Я просто так заехала узнать как ты, сейчас чайку попью и домой отчалю.

— Филиппова, ты прикалываешься?

— Елизарова, конечно же я с ума схожу от любопытства! И конечно же я охреневаю от того, что произошло. Ты хоть понимаешь, что было после того, как ты стремительно выбежала из зала? Народ офигел от масштаба бедствия. Те, кто непосредственно все слышал, стали передавать из уст в уста тем, кто не успел на это представление. Генеральный рвал и метал. А этот осел, друг Адамиди, вообще неадекват, стал мне рот затыкать. В общем, поцапались с этим индюком. Вовремя закрыл пасть, а то ушел бы с оборванным ухом, павлин недоделанный! — вещала Маринка на повышенных тонах, и чем ближе к концу подходила ее речь, тем более агрессивно звучал ее голос. — Не, ну ты представляешь? Этот отморозок сказал: «Каких еще подруг можно ожидать от этой шизанутой». А потом посоветовал нам с тобой пить новопассит и съездить в Карловы Вары, попить водички. Доктор недоделанный. И все это громко, как будто я в километре от него стою. Актер грёбанный! — продолжала кипятиться подруга.

— Слушай, у тебя покрепче чего нет? прям тряхомудит…уфффф, — Марбелла была похожа на воинственную, маленькую, рыжую амазонку: глаза блестят от бури, которую она пыталась сдержать, а рыжие кудряшки смешно подрагивают. Ей еще лук, стрелы и копье выдать, и была бы полная картина.

— Есть Мартини немного, осталось после празднования восьмого марта. Будешь? — предложила я.

— Давай, — с оптимизмом откликнулась она.

Поменяв чай на мартини, Маринка продолжила:

— Ну с этим имбецилом все понятно. Когда и как ты успела сцепиться так круто с Адамиди? Ваш круг общения полярно разный. Или я что-то пропустила и ты входишь в подпольный клуб миллионеров?

— Не смеши меня, каких еще миллионеров. Тут от получки до получки, — хмыкнула я, отпивая свое мартини. — Помнишь в воскресенье с тобой в ресторан ходили? Ну, когда еще моя машина сломалась, и на меня практически наехали на машине два мужика, а мы с ними разругались. Помнишь, я тебе рассказывала? — допытывалась я.

— Да помню, помню конечно! Не склеротик я, чай. И к тому же ты на утро тогда на работу опоздала. Погоди…только не говори мне, что… — выпучила глаза подруга, — да лаааадно…ты шутишь? Такое бывает? — засмеялась она.

— Угу. Это был он и его ржущий друг, — удрученно подтвердила я.

— Еппа ма! Сонь, да это ж идея к роману или к сериалу. Крутяк, — потирая ручки, принимая удобную позу для долгого слушания, воззрилась подруга. — Ну и? — глаза блестели нездоровым азартом.

— Марбелл, ну что "НУ"? Сама все видела. Ничего, блин, хорошего. Осталась, судя по всему, без работы. Придеться заявление на увольнение писать по собственному, иначе Сергеич это сделает за меня, а мне статья увольнения «по причине» не нужна. Вообщем, перед тобой официальная безработная, — горько усмехнулась я, мысленно прощаясь со своей новой квартирой, которую хотела взять в рассрочку. — Еще хорошо, если быстро удасться найти работу, чтобы по миру не пойти.

Я жила в небольшой съемной квартире. Не сказать, чтобы я жестко себя ущемляла и экономила на всем подряд, но потихоньку откладывала деньги. Что хорошо было в компании «Адамиди», так это то, что по прошествии трех лет работы, компания предоставляла сотрудникам беспроцентную рассрочку при наличии десяти процентов первоначального взноса от стоимости квартиры. Чем я и хотела воспользоваться в ближайшее время, а теперь… Что уж говорить, что есть, то есть. И угораздило же меня оказаться на той дороге, в тот вечер.

— Да ладно. Погоди ты хандрить. Завтра вместе пойдем к генеральному, может обойдется, скажем так и так, что это был нерабочий момент, и, что ты понятия не имела кто это такой. Что готова извиниться, и…..

— Нет, нет и нет! — в гневе прикрикнула я.

— Да ладно тебе, мать, можно и прогнуться, если дело касается работы. Ему то что, он в самолет прыгнет завтра и будь таков. И не вспомнит о Соне Елизаровой. А Соне Елизаровой еще жизнь свою строить. А компания хорошая, «плюшки» всякие…

— Нет! — перебила я ее.

Маринка прищурилась и внимательно посмотрела на меня.

— Ты что-то недоговариваешь, дорогая, — произнесла она, внимательно следя за моей реакцией.

Я молчала, кусала губы и думала стоит ли говорить, но в конце концов мы подруги, в огонь и в воду вместе.

— Хорошо, — сдалась я. — Сегодня в ресторане, когда я вышла из зала, он догнал меня. В общем… в общем я сама не поняла, как это получилось… Мы поцеловались. А потом, он назвал меня персоналом, прислугой и что-то еще сказал, я даже не запомнила — не то состояние было. Ну я и залепила ему пощечину, и…