— Ты про Адамиди? Если о нем, то да, он выбил меня из колеи, но не так как ты думаешь. Он перечеркнул мой жизненный план. Как ты считаешь? Как я должна себя чувствовать? Я зла на него из-за этого, очень зла. У меня все было спланировано, я наслаждалась жизнью. А теперь я не понимаю, что делать. Теперь мне надо куда-то идти устраиваться и все заново, притираться к работе, к коллективу и все из-за одного мудака. И я не готова так быстро перестроится, к тому же, я не брала отпуск в этом году, а при увольнении мне его зачли, чтобы я не отрабатывала две недели, вот ими я и воспользуюсь. Считай, что я в отпуске, — выдала гневную тираду подруге.

Марина молчала, задумчиво разглядывая меня.

— Ну что ж, хорошо, если оно так. Раз у тебя отпуск, не вижу повода не отметить это дело. Намечается гулянка, отказов не принимаю.

— Что за гулянка? Кем намечается? — с показным энтузиазмом спросила я.

— Помнишь моего Андрюшу?

— Эээээ. Это тот, который менеджер в строительной компании? — действительно силясь вспомнить, предположила я.

— Тот Алеша. А это Андрей, он какой-то крутой айтишник, и не простой, а золотой. Я в этом, если честно, не разбираюсь, да и не хочу разбираться, — отмахнулась Марина. — Да ты должна его помнить, мы с ним и с его приятелем в «Продс» ходили, в клуб, его приятель еще потом тебя доставал, а ты его отшила.

— Все-все, вспомнила, — скорчила рожицу, вспомнив этого незадачливого ухажера. Молодой мажорчик, маманя, которого, сколотила деньги то ли на недвижимости, то ли еще на чем. Ну и классика жанра: он возомнил, что теперь надув губки и подмигнув любой девочке, та обязана в глубоком реверансе распластаться перед ним. Наглый, самоуверенный, недалекий тип. Не люблю таких. Пообивал пороги, скупил цветы во всех магазинах, надоел мне в усмерть. Кое-как избавилась.

А действительно, чего бы не сходить? Повода отказываться у меня нет. Я ведь так и буду хандрить, если не возьму себя в руки. Не готова я сейчас рассказывать своей дражайшей подруге о том, что не проходит дня, чтобы я не вспоминала этого жгучего грека. Нет, я не сохла по нему и не плакала. Просто сердце начинало хаотично стучать и думалось: а если бы все иначе. Если бы встретились по-другому, и общение начали, как люди, а не сцепились как борцы на ринге. В понедельник не выдержала, нашла его в интернете, его фото. Почитала статьи о нем: «Завидный холостяк 2016», «Кто же новая пассия наследника империи Адамиди?», «Адамиди расстался со звездой греческого кинемотографа Пенелоппой Дмитроу», «Александрос Адамиди и известная модель….», «Александрос Адамиди заключил выгодный контракт…». И фотографии, фотографии, много фотографий: вот он в костюме, солидный, невероятно красивый, пожимает руку какому-то статному седовласому мужчине, а на этой фотографии обнимает какую-то длинноногую платиновую блондинку, лицо её знакомое, но вспомнить я не смогла, кто это. А вот еще фото, тут он с брюнеткой, и новые фото, и везде он с неизменной улыбкой во все белоснежные тридцать два. Надеюсь, у него скулы свело от этих улыбок, и кариес обуял, — злобно думала я, листая фото за фото. А вот он стоит на яхте, в белых брюках и в темно-синей рубашке поло, облокотился о поручни и смотрит вдаль. Замерла, рассматриваю и вспоминаю его губы на своих, его шепот, его черные глаза, его руки… И тут же захлопываю крышку ноутбука, чтобы на следующий день, обманывая себя, повторить все тоже самое. И все это с подспудными мыслями о работе, о резюме, об откладывающейся ипотеке. Все слагаемые для длительной депрессии в наличии имелись. Вспомнилось выражение: «спасение утопающих, дело рук самих утопающих».

— Да, давай. Только, надеюсь, его друга, этого альфа-самца недоделанного не будет? А то я пас.

— Заметано, завтра тебе позвоню, договоримся о паролях, явках, что и во сколько, — обрадовалась Марбелла.