Я сжала край своей кофты.

- Поймите, ему сейчас нельзя волноваться. Его организм слишком слаб для стрессов. Вообще чудо, что он остался жив и пришёл в сознание. Пожалуйста, постарайтесь не нагружать его нервную систему хотя бы в ближайшие несколько дней.

Я кивнула и сделала шаг назад, давая им пройти.

Похоже, семейные разборки отодвигались на неопределенный срок. Наверное, пока лучше мне было его не навещать, так как могла снова не сдержаться.

Буду привозить сына и передавать Егору вещи, если потребуется. Мне тоже было слишком больно от всего, что произошло.

От пережитого шока злость и желание мести стали отступать на второй план. По дороге домой всё, о чём я думала – смогу ли я простить его, смогу ли жить с этими знаниями?

И чем дальше я размышляла, тем больше убеждалась в том, что наша жизнь уже не сможет быть такой же, как прежде. В каждом звонке, каждой задержке на работе теперь я буду искать скрытый смысл, даже если его там и не будет.

Похоже, нашей сказке пришёл конец. Я решила дождаться, пока состояние Егора стабилизируется, и… даже мысленно я не могла произнести это слово на букву «р».

Я не успела добраться до дома, поскольку мне позвонили со спецстоянки, где, как оказалось, находилась машина после аварии.

Пришлось развернуться и отправиться за ней.

Глядя на груду искорёженного металла, я вообще не понимала, как Егор выжил, а уж тем более то, как эта девка, что была рядом с ним, смогла отделаться незначительными травмами.

- Как вы понимаете, машина не на ходу, – решил добить меня очевидным фактом работник стоянки.

- Да, я вижу. Можно я залезу в машину, попробую посмотреть, остались ли целыми документы, которые лежали в бардачке.

- Конечно, без проблем.

Кое-как через погнутую дверь забравшись в машину, я с ужасом осознала, что сидела на том же месте, где сидела она в момент аварии. Меня передернуло от отвращения.

Нет, я точно не смогу делать вид, что всё в порядке.

Быстро открыв бардачок, достала из него папку с документами. К счастью, они оказались целыми.

Уже собиралась вылезти из машины, но взгляд зацепился за кусочек чего-то тёмно-алого, торчащий внизу из-под сидения.

Я опустила руку и пошарила там. Наконец, за что-то ухватившись, я потянула это на себя и выудила женские трусики.

Вот так, значит, повернулась моя жизнь? Злость второй волной побежала по венам.

Что ж, кажется, мне придётся совершить ещё один визит к кое-какой даме.

Глава 8

Мне запретили посещать больницу.

Конечно, открытым текстом мне никто ничего не говорил, но из того, что сказал мне главврач, позвонивший тем же вечером, я смогла вычленить главное. Я была сообразительной.

- Валерия Павловна, вы должны понимать, что я, по идее, должна сообщить правоохранительным органам, если подобное повторится, но я понимаю вашу ситуацию, и уверена, что вы, как разумный человек, примете правильное решение и больше подобного не допустите. Для меня самое важное – безопасность пациентов.

- Вы же не думаете, что я могла что-то ей сделать? Я не сумасшедшая. Я хотела просто поговорить.

- Вы незаконно проникли в палату, её соседки утверждают, что вы кричали.

- Если это та сумасшедшая бабка…

- Валерия. Я не буду сейчас с вами это обсуждать. В довершении ко всему, у вашего мужа чуть не случился приступ после вашего визита. Думаю, будет лучше, если какое-то время вы не будете приезжать.

Внутри её слова осели неприятным осадком. За всю свою жизнь меня ни разу не считали сумасшедшей. В голове появилось неприятное подозрение. А что, если это Егор попросил не пускать меня?

Неужели он был способен на такое? Защищал свою любовницу? Выигрывал себе время, чтобы придумать отмазки?

- Я вас услышала, – строго ответила я. Я не собиралась мямлить в трубку, каким бы супер-начальником не была врач. Я не считала себя виноватой, и если бы меня вдруг закинуло в прошлое, я поступила бы точно так же.

- Ну и отлично. Ещё раз хочу вас заверить, что лично к вам у меня никакой предвзятости нет, но вы должны понимать, что я действую в рамках обозначенных у нас в заведении инструкций.

- Сын сможет приехать к Егору?

- Эм…

- Без меня, просто, один.

- Да, я распоряжусь в регистратуре, чтобы его пустили.

- Хорошо, спасибо, – я первая завершила звонок, чтобы хотя бы здесь последнее слово осталось за мной, и повалилась спиной на диван, стоявший в нашей новой гостиной.

Мне казалось, что боль должна постепенно уходить, что через время я смогу принять правильное и взвешенное решение, но сейчас я была уже в этом не уверена.

В юности я считала измену высочайшим уровнем предательства. Если бы это случилось, когда мы только поженились, я не раздумывая ушла бы от Егора, ещё и забрав с собой всё, что только можно. Правда, тогда у нас ничего и не было.

Но сейчас, думая о нашем браке, в голову приходили только хорошие моменты. Наши семейные выходные и праздники, наш путь от съёма старой хрущевки на окраине города, до покупки этого загородного дома.

Пятнадцать лет совместной жизни было сложно перечеркнуть одним решением. А уж о том, как отреагирует на всю ситуацию сын, я боялась даже подумать.

У них с отцом была особая связь. Может, Егор оказался паршивым мужем, но отцом он был просто замечательным. И я боялась, что эта связь может нарушиться, ведь дети могли обижаться на родителей так же сильно, как и любить.

Звонок во входную дверь немного меня напугал. Во-первых, я не ждала никаких посетителей. Почти никто не знал, что мы переехали, кроме самых близких. Во-вторых, я всё ещё не привыкла к звучанию трели нового звонка, и даже не сразу поняла, что за звук только что был.

- Минуту! – крикнула я, застёгивая рубашку, которую уже успела снять и бросить рядом. Целый день она будто душила меня, не давая вдохнуть.

Увидев через глазок Кирилла, я медлила, мне не хотелось с ним общаться. Сослаться на то, что меня нет дома, уже не получилось бы, везде горел свет, да и я только что сама крикнула, что иду, поэтому пришлось открыть.

- Привет, – первый начал разговор он, выглядя немного взволнованно.

- Привет, ты чего здесь? – вышло грубее, чем я