– Мистер Махоуни скоро вернётся, – сказала я и нахмурилась, пытаясь вспомнить следующую реплику. – Вы бы лучше не совали нос куда не следует.

Бен – в роли Росса Рэкхема – рассмеялся.

– Расслабься, сестрёнка. Нам просто любопытно, чего тут да как.

Он подошёл ко мне и усадил в одно из кресел. А Люк, играющий Джона Рэкхема, в это время отодвинул картину с изображением заката и обнаружил за ней старомодный сейф.

– И … снято! – выкрикнул Моррис.

Мои друзья зашлись аплодисментами и восторженными криками, но у меня до сих пор кружилась голова от нервного напряжения. Моррис подошёл поговорить с нами, пока его помощники возвращали всё на свои места.

– Бен, когда разговариваешь с Эстер, голос у тебя должен быть немного виноватый, – посоветовал Моррис. – Всё-таки ты врёшь своей младшей сестре.

Бен кивнул, и Моррис повернулся ко мне.

– Нэнси, ты была безупречна. Замешательство было очень естественным.

Неудивительно! К счастью, в этой сцене страх сыграл мне на руку. Эстер как раз полагалось выглядеть растерянной. Она не понимала, почему братья обыскивают кабинет, и была поражена их странным поведением.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Сейчас всё обошлось, но не благодаря моему таланту. Просто наши с Эстер чувства совпали. А вот в следующем дубле придётся изобразить эту растерянность. Получится ли у меня?

– Мотор! – крикнул Моррис.

Каким-то чудом мне удалось не упасть в грязь лицом в следующих дублях, но больше комплиментов Моррис не делал – он полностью сосредоточился на братьях Альварез, главных звёздах фильма.

К тому времени, как я переоделась в обычную одежду, сердце у меня билось уже не так бешено, а волнение сменилось чувством стыда. Моррис и братья Альварез заверили меня, что я отлично справилась, но вдруг они просто старались быть вежливыми? Нет, я точно порядком опозорилась.

Вечером, уже дома, когда я спустилась ужинать, папа встретил меня сияющей улыбкой.

– А вот и моя любимая актриса!

Я поняла, что сейчас он начнёт расспрашивать меня про съёмки, но мне совершенно не хотелось обсуждать сегодняшний день в кинолагере. Лучше сразу сменить тему.

– Привет, пап, – сказала я, усаживаясь напротив. – Как прошла встреча с Петром Вышиньским?

Моя хитрость сработала. Папа тут же посерьёзнел, и мои приключения в киномире остались забыты.

– Честно говоря, не очень. Пётр меньше месяца назад занял пост финансового директора, а у него уже серьёзная проблема.

Я нахмурилась.

– Это какая?

Обычно меня не волновали заботы крупных фирм, но компания «Рэкхем» была самой влиятельной в нашем городе, создавала много рабочих мест и постоянно приумножала городские доходы. Если с ней случится беда, всему Ривер-Хайтс не поздоровится.

– Бухгалтерская, – коротко ответил папа.

Я поморщилась. Как скучно!

– То есть их бухгалтеры где-то напортачили?

Папа покачал головой и мрачно произнёс:

– Нет, кто-то фальсифицировал бухгалтерию.

Я ахнула.

– Какой ужас! Кто это мог быть?

Папа пожал плечами.

– Да кто угодно. Беда в том, что нет никаких доказательств. Это провернули ещё до того, как Пётр стал финансовым директором. Он даже не уверен, для чего это сделали – чтобы скрыть лишние траты компании или утащить большой кусок себе в карман.

– А как он вообще это заметил?

– Цифры не сходятся, – объяснил папа. – Новая команда бухгалтеров уже изучает вопрос, но вряд ли они найдут веские доказательства.

Вдруг у меня проснулось шестое чувство. Да, тут точно пахло палёным!

– А если они и были, сегодня их развеяло по ветру вместе с дымом, – задумчиво произнесла я.

– В смысле? – удивился папа.

– Не слышал сирены? Сразу три пожарные машины. Они ехали тушить дом Джефри Олмана, а ты вроде говорил, что это бывший финансовый директор компании «Рэкхем».

Папа кивнул и встревоженно нахмурился.

– Сирены я слышал, но не знал, что горит его дом.

Я пересказала ему всю историю и добавила:

– А потом я ещё раз проехала мимо, когда возвращалась домой из лагеря, и на месте дома лежала гора пепла. Наверное, кроме того платяного шкафа, ничего не уцелело.

– Он так там и стоял? – уточнил папа.

Я покачала головой.

– Наверное, его унесли. Жалко, что больше ничего спасти не удалось.

Папа всё ещё хмурился.

– Мы с Джефри знакомы много лет, но я никогда не слышал, чтобы он коллекционировал старинную мебель …

– А я не знала, что вы дружили!

– Нет-нет, мы редко общались. Виделись иногда на встречах городского совета.

Наш разговор прервал звонок в дверь. Ханна поспешила открыть, и вскоре в столовую вошли Бесс и Джордж.

Увидев нас за столом, Бесс прикрыла рот ладонью и воскликнула:

– Ой, извините! Мы думали, вы уже давно поели.

– Ничего страшного, – заверил её папа. – Нэнси поздно вернулась, поэтому мы только недавно сели ужинать.

– Может, присоединитесь к нам на десерт? – предложила Ханна, доставая ещё две тарелки. – Я испекла свой лучший чизкейк с карамелью!

Джордж тут же уселась на стул.

– Мне два раза предлагать не надо! – в шутку сказала она.

Бесс села рядом с ней и обратилась к моему папе:

– Вы уже слышали об успехах Нэнси?

У меня сжалось сердце: так не хотелось обсуждать мою актёрскую игру. И даже думать о ней.

– Пока нет, – ответил папа. – Как она справилась?

– Блестяще! – воскликнула Джордж. – Они с Гарольдом оба показали класс!

– Ну, про Гарольда ты права, – согласилась я. – А у меня сегодня была только одна крошечная сцена, и ту я чуть не испортила. Никак не могла вспомнить свою реплику.

– Вы ей не верьте, мистер Дрю, – сказала Бесс. – Она отлично играла. Даже режиссёр сказал, что получилось очень естественно.

– Мне просто повезло …

Джордж хмыкнула и перебила меня:

– Нэнси Дрю – известная скромница!

Они все рассмеялись.

– В лагере только и говорят что о Нэнси, – добавила Бесс. – Плотники из моей команды считают, что ей надо бросить детективную работу и вплотную заняться актёрской карьерой!

Девчонки широко улыбались, глядя на меня. Я надеялась поделиться с ними своими переживаниями, но теперь стало ясно: они не поймут. Им казалось, я скромничаю, а ведь у меня на самом деле не получилось сыграть как следует. Как же им объяснить, что я сильно сомневаюсь в своём актёрском даровании? Я вздохнула. Придётся справляться с боязнью сцены в одиночку.