вспомнят о том случае и за торжественным столом выпьют по рюмке водки уже как товарищи и братья по оружию. Тем не менее, субординацию в служебное время никто не отменял.

Тем временем, у нас продолжаются безвозвратные потери. В нашей шестой роте при формировании насчитывалось сто двадцать человек. Через три месяца по списку стало девяносто шесть курсантов. Буквально через месяц нахождения в училище один из курсантов ушел в самовольную отлучку, употребил спиртные напитки, устроил драку в одном из городских общежитий. Тем самым он дискредитировал звание курсанта. После проведенного разбирательства и подтверждения случившегося на плацу построен батальон в каре, то есть буквой «П» согласно строевому Уставу. В центре его стоит нарушитель воинской дисциплины. Командир роты зачитывает Приказ об отчислении провинившегося курсанта и переводе его рядовым солдатом в подразделение обеспечения. Далее проходит следующее: под барабанную дробь из строя выходит сержант, он срезает курсантские погоны с форменной одежды нарушителя. Здесь же на плацу ему вручили солдатскую форму, вещевой мешок и сопроводили в казарму батальона обеспечения. Некоторые из нас еще не достигли призывного возраста. В таком случае отчисленному курсанту возвращали его гражданскую одежду и провожали за ворота училища. В наши дни имели место другие нарушения воинской дисциплины. Так старшина одного из подразделений находясь, в городском увольнение, не прибыл в установленное время. При этом сочинил целую «легенду» о совершении нападения на него незнакомых лиц, которые якобы избили его, при этом выкрикивали «националистические и антисоветские лозунги в конечном итоге отобрали у него комсомольский билет». Сообразуясь с обстановкой, немедленно было поднято по тревоге дежурное подразделение. Поиск нападавших результатов не дал. Однако, в ходе разбирательства выяснилось, что все это было выдумкой старшины, который экспромтом придумал себе «алиби» которое не сработало. В результате неудачник был разжалован в рядовые и пополнил батальон обеспечения. Более серьезное правонарушение совершил курсант третьего курса. Будучи, вне училища, купил у неизвестного гражданина на рынке пистолет «ТТ». Купленное оружие не скрывал, более того показывал его курсантам. Честно говоря, мы сами даже завидовали его покупке, не понимая того, что это преступление. Надо сразу сказать о том, что в Литве в послевоенное время и до семидесятых годов включительно у населения на руках было немало различного оружия. Особенно в лесах и на хуторах. Там так же прошла война. Для нас, как гром с ясного неба, был арест владельца пистолета. Он сам, да и те, кто был рядом, удивились этому происшествию. В клубе состоялся показательный суд военного трибунала. Огласили приговор, за незаконное хранение боевого оружия, приговорить беднягу к двум годам заключения с отбыванием наказания в дисциплинарном батальоне. Для нас это стало серьезным уроком. Мы сразу повзрослели. Закон есть Закон. Мы еще не все в полной мере осознавали суть происшедшего. Но военный трибунал оказался неумолим. Через два года мы вновь увидели нашего «сидельца». Судимость с него была снята и он вновь поступил на первый курс нашего славного училища. Отчисления курсантов из училища имели место, в том числе и на третьем курсе. Причины тому различные. В частности ошибки в выборе профессии. На это влияла воинская дисциплина, жесткий распорядок дня, нагрузки учебного процесса, высокие требования к физической подготовке курсантов.

Летний период учебы многообразен. Постоянные выезды на полигон, где продолжаются практические занятия на радиолокационных станциях. Особое внимание обращается на общевойсковую подготовку. Учимся работать на средствах связи. Неоднократно штурмуем с криками «ура!» ближайшие высоты. Копаем окопы в полный рост на зачет по времени. Теперь хорошо знаем, что такое БСЛ (большая саперная лопата) и МСЛ (малая саперная лопата). Проходят практические занятия по спортивному ориентированию на незнакомой местности, в том числе и в ночное время по звездам и компасу. Строим инженерно-технические заграждения, учимся проводить взрывные работы.

Не прошло и трех лет по выпуску из училища, как мне пришлось волею судьбы использовать в полной мере навыки, полученные на занятиях по инженерно-взрывным работам. Тогда, я с благодарностью вспоминал наших Учителей. Не обошлось без водных процедур. Упражнение называлось «форсирование водного препятствия в составе подразделения». Видеокамера неизвестного репортера зафиксировала роту наших ребят, которые готовятся преодолеть водное препятствие, а затем прыгающих с крутого берега в одежде, с амуницией, с оружием в руках в неизвестный приток реки Нерис. Очередная психологическая проверка каждого курсанта, это прыжок с десяти- метровой высоты в бассейн и затем надо еще проплыть сто метров. Не каждому удавалось сразу перешагнуть эту черту. Однако, все равно приходилось решиться на этот веселый аттракцион, ведь на кону стоит летний отпуск, о котором из нас каждый мечтает.

Вспоминая о прошедших повседневных курсантских буднях нельзя не упомянуть о различных проблемах, которые имеют место и порой возникают в нашей действительности. Как ранее, я вспоминал, конечно, не все было гладко. Да и воинский коллектив не сиротский приют. Здесь порой приходится постоять за себя и быть осторожным в словах, поступках и делах, а главное не подводить своих товарищей. Возможно это аксиома, но коллектив отторгнет того, кто нарушит это, никем неписаное правило. Конечно, здесь имели место нарушения воинской дисциплины, в том числе распространенные в наши время самовольные отлучки. Мы были юными, горячая кровь пьянила голову и требовала выхода. Это «кураж», если надо «фронда», в отношении к требованию Устава Вооруженных Сил СССР. Так самовольная отлучка курсанта — это просто кураж. Он состоит в том, чтобы в одно мгновение преодолеть высокий забор, чтобы затем купить в ближнем киоске мороженое или бутылку сухого вина в магазине на Антоколисе. И главное, тихо вернуться назад, незамеченным нашими строгими командирами. Это считается как «высший пилотаж», который повышает авторитет «самоходчика» в глазах своих товарищей.

Однажды, Ваш покорный слуга, попался патрулю у телефонной будки в десяти метрах за первым КПП. Потеряв бдительность, не заметил, как рядом со мной остановился автомобиль Газ-66. Из машины выпрыгнул старший лейтенант с красными просветами на погонах и петлицах. За ним два бойца из пехоты, все с повязками на рукавах мундиров. Это был комендантский патруль. Ситуация «патовая», я дневальный по своей шестой роте, на поясном ремне у меня штык — нож. Мало того, что будучи на дежурстве дневальным, я покинул свой пост, так еще самовольно ушел с штык ножом. Это серьезный залет! Перед глазами возникла камера на гауптвахте, где в годы войны, при немцах было гестапо. Вот и все, последствия моей прогулки будут печальными. Начальник патруля уже расслабился, видимо считал, что он уже выполнил «план» по поимки «злостного нарушителя воинской дисциплины» и на миг от