из таких приёмов считался облёт (досмотр).

Обычно для облета выделялось четыре вертолета: два МИ-8 для размещения досмотровой группы и два МИ-24 для огневой поддержки, которые в спецназе называли «крокодилами».

Именно благодаря проведению досмотровых операций, в дневное время мы вычисляли и контролировали караванные тропы моджахедов, и поэтому почти все караваны с оружием, боеприпасами, снаряжением и медикаментами проводились душманами ночью, когда советские вертолёты летали редко и только на большой высоте.

Как правило, за световой день совершалось три-четыре облёта. Запас хода с основными топливными баками у Ми-8 около шестисот километров, но в условиях гор и влияния таких факторов, как высота взлетно-посадочной площадки над уровнем моря, температура наружного воздуха и его загрузка, полётное время составляло обычно полтора-два часа, а потом возврат на базу для дозаправки.

Во время облетов уничтожались одиночные машины, всадники, мотоциклисты и крупные караваны моджахедов.

Все афганцы знали, что если над караваном или одиночной целью зависал вертолёт шурави, то нужно остановиться и приготовиться к досмотру.

В случае неподчинения с вертолета давали предупредительную очередь из пулемета ПКТ перед движущимся объектом. Обычно на месте борттехника, перед которым был установлен ПКТ, сидел кто-то из спецназовцев. После этой очереди даже самый туго соображающий кочевник понимал, что от него хотят и останавливался.

Однако были случаи, когда в ответ на полученное предупреждение с земли шёл ответный вражеский огонь, и тогда вертолеты открывали огонь на поражение из всего бортового оружия, подавляя любое сопротивление.

После этого ведущий и ведомый борты Ми-8 садились так, чтобы не накрыть друг друга дружеским огнём. Затем высаживались досмотровые группы, чтобы произвести проверку объекта и его зачистку от возможного врага.

На площадке возле вертушек построились две досмотровые группы.

— Бойцы, оружие и снаряжение к осмотру! — капитан Ярослав Павлович Горошко повернул голову в мою сторону, — Товарищ младший лейтенант, проверь своих и доложи!

У ротного, второй день болели зубы, поэтому и настроение у него было, мягко говоря, плохое. Он и на облёт согласился, чтобы попасть к стоматологу в Кандагарский госпиталь. У нас в отряде был один врач и один фельдшер. Оказать первую врачебную помощь они могли, даже какие-то простые операции проводили: осколки и пули поверхностные вытаскивали, могли и раны зашить, только зубопротезного кабинета не было. Предлагали удалить зуб Горошко, но он вдруг заупрямился и, обозвав наших Айболитов коновалами, категорически отказался от их услуг.

— Оружие и снаряжение к осмотру! — продублировал я команду и начал проверять готовность каждого солдата к боевому вылету.

Две группы. Одна на ведущий борт вместе с капитаном. Вторая на ведомый, со мной. Ведущий это тот вертолёт, который летит первым.

Сегодня в каждой группе по десять человек: шесть разведчиков с автоматами, два с пулемётами Калашникова 7,62-мм ПКМ, один снайпер с СВД (7,62-мм снайперская винтовка Драгунова) плюс командир.

У каждого бойца разгрузка или как мы её называли «лифчик». На автомате один рожок и в «лифчике» шесть магазинов по тридцать патронов в каждом, в пришитых карманах дымы и сигнальные ракеты, в боковых карманах четыре гранаты. Гранаты каждый подбирал себе сам. У кого-то это только Ф-1, в простонародье «лимонка», а кто-то выбирал себе РГО (ручная граната оборонительная) и РГН (наступательная), потому что в отличии от Ф-1 эти гранаты взрываются мгновенно после попадания в твёрдую цель. Почти у каждого автоматчика подствольный гранатомёт ГП-25 с десятью ВОГами на поясе. У каждого штык-нож, у старших троек дополнительно пистолеты. У меня кроме АКС-74Н ещё был АПСБ (автоматический пистолет Стечкина бесшумный). На группу три РПГ-18 «Муха». В основном все налегке, но я распорядился, чтобы в каждой тройке один солдат нёс РД (ранец десантника) с дополнительным БК (девять магазинов и 270 патронов калибра 5,45 мм россыпью для АКС-74) и двумя полутора литровыми флягами с водой. Тяжелее всех было пулемётчикам, у них по сто патронов в ленте плюс ещё шестьсот в лентах в РД.

Нелёгкий труд у разведчиков. И это всего лишь облёт. На боевой выход в засаду или налёт брали всего гораздо больше.

Попрыгали на месте. На облёте не особо важно, звенит у тебя что-то или нет, главное, чтобы не мешало, ну и конечно, отдаём дань традициям.

Докладываю капитану Горошко об окончании осмотра и готовности группы.

— Хорошо. А теперь о главном…- Горошко тянет паузу и смотрит на бойцов. — Даю три минуты всем, чтобы поссали. Бегом марш!

Народ быстро облегчается возле взлётки и по команде ротного мы запрыгиваем на борт вертушек.

Вертолёты поднялись метра на три над землёй и, проверив работу двигателей, стартовали в воздух.

Днём мы летали низко над землёй, внезапно выскакивая на ошалевшего от неожиданности противника.

Вот и сейчас вертолёты барражировали в сторону Кандагара.

Не успели покинуть свою зону ответственности, как практически на стыке провинций Кандагар и Забуль сначала услышали звуки ведущегося боя, а затем и увидели вертолёты кандагарского вертолётного полка, пытающиеся замкнуть круг.

Связавшись с ними, узнали, что спецназ 173-го ООСпН схлестнулся с местными дорожными бандитами.

Это были не какие-то оппозиционеры, идейные моджахеды, а самые настоящие бандиты, занимавшиеся грабежом на дорогах, не делая различий между шурави и афганцами.

Кандагарцы тоже вылетели на облёт, и выйдя на бреющем полёте на предельно малой высоте, выскочили из-за холмов прямо на разбойников, грабящих мирный автобус.

Увидев шурави, бандиты кинулись в рассыпную, но не сбежали, а, засев в мандехах и кяризах, открыли кинжальный огонь по русским.

Небольшое отступление

Засушливый климат Афганистана ещё в древности заставил местных жителей искать возможности для развития земледелия. И они нашли решение за счёт возведения мощных ирригационных систем, строительства подземных водоводов для сбора и распределения грунтовых вод, которые располагались на глубине от 5–8 и до 50 метров. Разветвлённая сеть водосборных туннелей служила не только для орошения полей, но и для водоснабжения кишлаков. Сотни километров протянувшихся подземных галерей через каждые 30–50 метров имели специальные очистительные колодцы, называемые кяризами, спустившись в которые можно было спрятаться от врагов или внезапно напасть на них. Именно это подтолкнуло моджахедов к использованию кяризов для ведения своей партизанской войны против советских войск.

Кяризы

— Тарджуман, — вышел со мной на связь капитан Горошко, — Я с «крокодилами» иду к кандагарцам. Ты в бой не лезь. Садись в стороне на бетонку и жди, когда я выйду на связь. Как понял меня?

— Понял командир!

— Давай, аккуратно по сторонам