В какой-то момент даже у Нуски кольнуло где-то под сердцем. Он виновато склонил голову.

– Жамин, я… не хотел навлекать неприятности на твою голову. Это было в последний раз, – тихо пробормотал лекарь. – И всё же расскажи мне всё, что знаешь об их организации…

– Организации? Думаешь, всё так просто? – шипел Жамин, наполняя чашу за чашей и залпом осушая их. – Это тебе не детские игры, Нуска. Эти люди опасны. Мы не отделаемся одними угрозами и штрафами, если встанем у них на пути. Они способны не только припугнуть, но и…

– Убить, – кивнул лекарь и криво усмехнулся, отбирая чашу у быстро пьяневшего арцента. – Я лучше других знаю об этом, Жамин. Вьен – мой названый брат.

В комнате повисло молчание. Даже Оанн, который ранее делал вид, что не вслушивается в разговор, вдруг вскинул голову и уставился на Нуску.

– Но этого не может быть. Вьен – убийца, это знают все, – проговорил мальчишка. – Он не может быть твоим братом.

– Оаннес, откуда ты… – начал Жамин, но Оанн и не думал его слушать.

– На той неделе Вьен убил женщину, сборщицу налогов. На этой неделе он посещал самого наместника и, кажется, был принят как гость. Господину Нуске не стоит в это лезть, – покачал головой Оанн и тут же вновь опустил взгляд.

Хаванец и арцент застыли, разинув рты. Если Нуска всё ещё плохо разбирался во внутренних делах города, то Жамин наверняка должен был знать все новости и сплетни, но сейчас даже он выглядел ошеломлённым.

– Оаннес, ты хочешь отправить меня поскорее на небосвод? Так ты не со стариками в море ходишь, а таскаешься по переулкам со всяким сбродом?!

Весь гнев Жамина сразу же перекинулся с лекаря на Оанна. Только вот мальчишка почему-то сейчас выглядел на удивление спокойным под этим горящим взглядом. Он всё ещё сидел, сложив перед собой руки, а затем тихо промолвил:

– Я нигде не шатаюсь. Я наблюдаю и слушаю, – его голос звучал обиженно, – и, в отличие от тебя, я могу рассказать Нуске то, что он хочет.

У Нуски было всего мгновение, чтобы предотвратить ссору. Жамин уже занёс руку, когда лекарь влез между братьями и подставил лицо. Конечно, он мог бы отбить этот удар, но тогда стычка переросла бы в драку. Лучше было позволить арценту выпустить всё накопленное за день напряжение.

Смачный удар ладони пришёлся ровно по щеке. Нуска припомнил, как днём дал собаке покусать себя, теперь же – позволил себя ударить. Возможно, он действительно нескоро сможет привыкнуть к своему положению сурии и всем этим треклятым привилегиям.

– Оанн, выйди, – тихо скомандовал лекарь.

Мальчишка замялся, но, бросив взгляд на вновь закипающего брата, повиновался. Когда дверь хлопнула, а хаванец и арцент остались наедине, Нуска больше не медлил. Он занёс руку над головой мужчины, но совсем не для удара. Повалив Жамина на матрац, прямо на оставшиеся там осколки, он накрыл лицо арцента ладонью и воспользовался светлой дэ. Мягкие блики осветили искажённое от бешенства лицо Жамина, и постепенно его черты начали смягчаться, а гримаса медленно сползла с лица.

– Я думал, что вчерашнего кровопускания будет достаточно, но ошибся. Жамин, ты болен. Ты должен чаще прибегать к использованию огненной дэ, она туманит твой рассудок и сводит с ума, – спокойно заговорил Нуска, сдерживая рыпающегося торговца.

– Ни за что! Я не собираюсь… – вновь громко заспорил Жамин, и тогда лекарь усилил поток энергии. Арцент закусил губы, но не издал ни звука, хотя можно было догадаться, что он испытал сильнейший приступ боли.

– Это перегрузка дэ в каналах, Жамин. Ты небезопасен даже для собственного брата. Выходи на пустошь и жги всё, что захочется. Что тебя останавливает?

– Тебя это не касается, пустоголовый лекарь.

Нуска вздохнул, но продолжил лечение. Светлая энергия медленно очищала разум арцента, его помыслы. Но лекарь догадывался, что всё не так просто. От этой напасти нельзя избавить, лишь пощупав голову больного.

Однако теперь Нуска с большим восхищением вспоминал эрда, который мог держать себя в руках даже тогда, когда его разум был целиком забит чёрным маревом.

Вскоре Жамин пришёл в себя, но и не подумал извиняться. Ушибленная щека горела, и Нуска, не желая расхаживать побитым, быстро снял тянущую боль.

– Оаннес прав: я не смогу рассказать тебе больше. Он всегда был довольно наблюдателен, его память тоже заслуживает доверия. Так что обратись по этому вопросу к нему.

Жамин ушёл и оставил лекаря в замешательстве. Нуска знал: если он покинет город так скоро, как планирует, то этот арцент, скорее всего, погибнет.

«Ему уже двадцать пять? Средний срок жизни арцента… Сорок, пятьдесят лет? Разве это не слишком мало? Разве жизнь сурии должна быть так коротка?»

Нуска поднялся и встал у окна. Перед ним раскинулся город, утопавший в холодном звёздном свете. Голые стены жёлтых домов-коробок, песчаные дороги, а вдалеке – верхушки дворцов знати. Никакой растительности, только бесплодная почва и сухой горячий воздух.

Лекаря вновь преследовали проблемы, и он не мог закрыть на происходящее глаза. Ведь повстанцы – это не просто кучка разбойников, это самопровозглашённые борцы с существующей властью. Если Оанн сказал правду и их поддерживает сам наместник, то… Это ведь предательство. Это угроза не только порядку в стране, но и самому эрду.

В данный момент Син не может покинуть фронт и заняться делами в Арценте так, как сделал это в Карборе. Возможно, в этом и состоял план правителя? Направить Нуску сюда для решения возникших трудностей? Поддержать его на юге, укрепить влияние эрда?

Нуска тихо посмеялся над собой и свесил руки из окна.

Нет. Син никогда бы не посмел рассчитывать на чужую помощь.

– А я ведь возьму и помогу, – с улыбкой проговорил себе под нос Нуска.

Он долгое время стоял, смотря на два огромных белых шара на фоне чёрного неба.

Нуска не просто направится к Жеро Герье и попросит вытащить себя из Арценты. Нуска попробует провернуть ещё одну знатную шалость.

Дожидаться пробуждения пьяного Жамина Нуска не стал, но оставил записку. Под покровом ночи лекарь покинул дом торговца, но не один. Весь месяц Нуска не обращал никакого внимания на слабого и скромного парнишку, который жил с ним под одной крышей, но оказалось, что этот юнец обладает недюжинными талантами.

– Жеро Герье – обладатель посоха, один из сильнейших сурии в Арценте. Наверное, он единственный, кто может помериться силами