«Повстанцы», – мысленно заключил Нуска и почувствовал внутри дрожь.

Учитель Хайи, Хинг, лидер карборских повстанцев, оказался просто завистливым старикашкой. Вьен же был фигурой куда более пугающей и влиятельной. Он бы не моргнул и глазом, вспарывая брюхо каждому, кто промолвил хоть слово против его идеалов.

Вьен ненавидел знать, ненавидел власть имущих, ненавидел богатство и расточительность. Нуска догадывался, что даже его собственное мировоззрение было сформировано под влиянием старшего брата.

Нуска был аккуратен. Он двигался медленно, медленно перебирался из одной тени в другую, но в какой-то момент Вьен всё равно резко остановился. Окружавшие его арценты застыли в нескольких шагах впереди.

– Что-то не так?

– Да, из-за чего задержка? Нам нужно поскорее убраться с главных улиц.

– Хвост, – тихо и мрачно проговорил Вьен. И Нуска словно вживую увидел усмешку, отразившуюся на его лице.

Прежде, чем рука старшего брата достигла груди и обнажила оружие, в толпе поднялась суматоха. Один из прилавков, доверху наполненный овощами и съестным, вдруг перевернулся: Нуска только с удивлением проследил глазами за катящимися в пыли кочанами капусты.

– Ах ты, дрянной мальчишка! Что натворил?!

– Нельзя было поаккуратнее! Кто теперь всё это будет собирать, а?! Да как я вообще продам такой товар?!

– Возмещать убытки как будешь? Твои одежды что-то не больно дорогие, а…

– Стойте, это разве не брат Жамина? Ну этот, как его…

– А-а… Полукровка. Что с него взять! Откуда тут взяться манерам. Плати!

Сердце Нуски несколько раз чуть не покинуло грудную клетку. Он часто дышал, вцепившись похолодевшими пальцами в стену дома.

Однако всё внимание Вьена захватило это маленькое происшествие. Он ещё немного постоял, цыкнул себе под нос и быстрым шагом направился дальше. Видимо, он хотел совершить расправу быстро, но теперь, когда на улице собралась целая орущая толпа, это так просто не провернуть. И Нуска, не желая вновь подвергать себя угрозе, воспользовался подаренным шансом и побежал в сторону дома.

Но страх всё равно тугим кольцом свернулся где-то на дне желудка.

– Оанн, как ты там оказался?! Ты хоть понимаешь, насколько это было опасно?!

Нуска чувствовал, что слишком взбудоражен случившимся. Его голос гремел на весь дом.

– Я… Я… Нуска, простите… – только промолвил мальчишка и спрятал лицо за длинным голубым платком. Лекарь не дал ему даже снять верхнюю одежду: как только Оанн живым и невредимым вернулся домой, то сразу же потащил его в свою комнату.

– Простите?! Ты разве не почувствовал, что они опасны?!

– Мне не надо чувствовать. Я знаю, – несколько обиженно отозвался Оанн и опустил голову ещё ниже.

И Нуска только тогда понял, что этот юный арцент наверняка даже не заметил мощную дэ, исходившую от повстанцев. Лекарь разом остыл и громко сокрушённо вздохнул.

Вскоре на шум пожаловал Жамин, но Нуска с Оанном уже сидели на матраце. Лекарь тихо распивал вино, а юнец – виноградный сок.

– Что за шум? Что-то случилось в городе? Нуска, ты снова воровал, да?

О, этот возмущённый тон и насупленные брови! Лекарь разом почувствовал себя лучше и поднял чашу вина.

– Братец Жа-амин, присаживайся. Я не воровал, это всё то вино, что я не допил вчера, – с улыбкой протянул Нуска. Он и сам не знал, почему от одного вида этого злобного лица ему на душе становилось легче.

– Что-что? Ты ещё предлагаешь мне пить с тобой краденое вино?! Хочешь познакомить свою голову с кувшином?! Ну, так я тебе это устрою!

Кто-то другой наверняка подумал бы, что это пустые угрозы. Но Нуска знал: Жамин – человек слова. В его руках очень быстро оказался опустевший сосуд, который тут же полетел прямо в голову лекаря.

Нуска бросил лишь один взволнованный взгляд на Оанна, сидевшего рядом, и ловко увернулся, утянув мальчишку следом. Кувшин оказался разбит вдребезги о стену, но никто не пострадал.

– Рассказывай, что случилось сегодня! Что ты снова натворил, бесстыжий лекарь?! Кому из моих друзей доставил неприятности?! Разве ты можешь просто выйти в город и вернуться оттуда с хорошими вестями?! Да ты только и делаешь, что притягиваешь беды! Моя голова и так без конца забита заботами торговой ассоциации, а ты… ты… ты!..

Бесконечный поток ругани прекратился только в тот миг, когда Нуска незамеченным подобрался к Жамину и привычно поцеловал его в щёку, дружелюбно улыбаясь.

– Со мной всё в порядке, Жамин. Не стоит так беспокоиться. И Оанн тоже в порядке.

С лица арцента сошли все краски. Он сделал несколько шагов вперёд и плюхнулся на пятую точку, практически присев задом на осколки. Его придирчивый взгляд лишь скользнул по учинённому беспорядку, но он всё равно занял место на матраце.

– Слава духам, – тихо ответил он и опустил веки, а затем прикрыл ладонями лицо.

Нуска покачал головой. Он успел неплохо изучить повадки этого мужчины, закатывающего скандалы подобно избалованному знатному hve[8].

– Налей мне выпить, – процедил Жамин и поднял чашу, из которой ранее выпивал Нуска.

Лекарь только плечами пожал и закатил глаза, а затем исполнил просьбу.

Они сели втроём на матраце, потеснившись. Жамин зажёг свечу и устроил лампаду на полу. Этот торговец не был так уж богат, а потому экономить приходилось на всём подряд.

Сначала Нуска и Жамин молча выпивали из одной чаши, по очереди передавая её друг другу. Оанн же сидел тихо как мышка, ковыряя собственные пальцы.

Вскоре Жамин не выдержал и начал расспрашивать:

– Так что, проклятая бездна, произошло в городе?

– Жамин. – Тон Нуски стал серьёзным, а глаза блеснули в темноте. – Расскажи всё, что знаешь о повстанцах в Арценте.

На секунду арцент словно проглотил язык. В его глазах вновь всколыхнулась такая буря чувств и ярости, что лекарь неосознанно прикрыл руками голову, боясь последующего удара.

Однако подвыпивший Жамин всегда становился мягче. Он сдержался и, скрипя зубами, заговорил:

– Куда вы… успели влезть? Вы думаете, что моё влияние безгранично? Бездна, я обычный торговец, Нуска! Я не эрд! Я не смогу защитить тебя от всего на континенте!

– Мы никуда не влезли. Благодаря Оанну. Но… я знаком с одним из повстанцев. И мне нужно больше информации, – медленно проговорил Нуска и потянулся к чаше, но Жамин отказался передавать её.

– Местные хулиганы, разбойники, работники увеселительных заведений, другие торговцы, а теперь – повстанцы… – часто дыша, перечислил Жамин, а затем запрокинул голову и разом влил в рот содержимое чаши. Утерев губы, он, постепенно повышая тон, продолжил: – Что случится завтра,