снегу и выбегая на ледяной пруд, я увидел, как четыре волка дрались с уже отчаявшейся и бившейся из последних сил собакой, охранявшей своего раненого хозяина, лежавшего неподалеку. В кровь ударил адреналин, и с разбегу я пробился к лежащему мужчине, параллельно готовясь к удару. Волки, как с цепи сорвавшиеся, подбежали ко мне и стали с воем обходить со всех сторон, самый крупный из них сразу кинулся мне в лицо. На секунду я смог увидеть перед собой его разъяренный взгляд, жаждущий моей крови. Он приближался ко мне, издавая победное рычание, его глаза горели чувством полного доминирования. Делая мгновенный шаг назад, резким ударом по голове я отбиваю его в сторону и с разворота ударяю еще раз в шею. Откинув одного, я посмотрел на окровавленный топор.

— Нельзя отвлекаться! — Любая ошибка может стоит жизни.

Приняв боевую стойку, я был готов к обороне, но псины впали в яростное бешенство и с воем собрались разорвать меня на куски. Топор стал бесполезен против троих противников, оставался последний шанс на выживание. Вытягивая из кармана сигнальный пистолет, я почувствовал сильный удар сзади и упал лицом в снег. Волк вцепился в рукав куртки и, пытаясь оторвать его, прижал меня к земле. Остальные ринулись ко мне, как на уже побежденную добычу.

Щелчок. Выстрел…

Стоящий на моем теле волк, с хрустом упал на снег. Его голова буквально «сияла» от моего выстрела. Остальные псины заскулили и начали медленно отступать, временами оборачиваясь то на меня, то на тела побежденных товарищей. Начав приходить в себя, я не стал терять времени, проверив пульс незнакомца, а после закинув его на спину, я поспешил обратно на станцию.

Прибыв на место, я резким движением скинул все со стола, стоящего перед печью, и положил на него раненого мужчину. Он был довольно сильно искусан и истекал кровью. Я не имел медицинского образования, да и вообще образования у меня не было, но обрабатывать и перевязывать раны мне было не впервой. Так прошло несколько часов упорной работы.

Наступило очередное холодное утро. После долгой и бессонной ночи я перекусил жалкими остатками имеющейся у меня еды и пристроился на относительно теплом кожаном кресле. И только я начал погружаться в сон, как мой гость начал просыпаться. Я не был уверен в чем-либо, но раз он жив, значит, я сделал все правильно. Подойдя к столу, на котором расположился пока еще неизвестный мне человек, я посмотрел ему в лицо. Мужчина пожилого возраста, лет шестидесяти пяти, покрытый морщинами и веснушками. У него были рыжие, но уже седоватые волосы, а глаза переливались необычным ярко-зеленым цветом.

— Кха, кха! — Мужчина начал прокашливаться кровью, а после резко встал и начал осматриваться. В его глазах чувствовался ужас, смешивающийся с болью от полученных травм.

— Ты в порядке, как себя чувствуешь? — стараясь задавать не спешные вопросы, я сел на против него.

— Аргх… — Продолжая изнывать от боли, старик снова лег. Его глаза были немного прищурены, он изучал меня с ног до головы, а когда закончил, устроился поудобнее и попытался говорить: — Кхм, не знаю, что ты за идиот, который полез в драку с тремя волками, но спасибо, что выручил, я уже и не верил в свое спасение. Жаль, конечно, что моего боевого товарища спасти не получилось, — с печальным лицом говорил он.

А ведь собаку я даже проверять не стал, думал, уже погибла, будет грустно если я и ее мог спасти…

— Меня зовут Харрис, я выжил после крушения самолета в местных горах и недавно пришел сюда.

— Рад знакомству, Харрис, я Винсент…

Винсент, значит… Мне показалось, что это имя мне было знакомо, но я никак не мог вспомнить откуда.

— Рано тебе меня благодарить, твое тело все искусано и подрано. Еще ты получил сильное обморожение правой ноги, есть вероятность, что в скором времени ты ее лишишься. Возможно, эти псины тебя еще и чем-нибудь заразили… Срочно нужны сильные антибиотики…

— Кха, кха, да знаю я, знаю… Когда-то моя жена была врачом, все эти лекции я сотню раз слышал. Кха, кха… Что-то мне слишком тяжело дышать… Не уверен, что смогу долго говорить с тобой. Пока я в сознании, послушай… У нас мало времени, скоро произойдет нечто ужасное, нечто, которое не позволит нам так просто выжить здесь. Ты должен, кха, кха, сходить на местную заброшенную ГЭС, она находится на северо-востоке от того места, где ты меня нашел, просто иди дальше по ветке, и через полчаса ты будешь на месте, там есть закрытый медпункт, в котором должны были остаться лекарства. И… И вот, возьми эту связку ключей, кха… Она мне уже ни к чему, да ты и сам знаешь, что с ней делать…

Винсент потерял сознание, и снова задремал глубоким сном. Его вид был очень плачевным, даже несмотря на все усилия, которые я приложил.

В руках у меня осталась одинокая связка старых дверных ключей, прикрепленных к бирке с затертой надписью. Терять время было нельзя, я не мог допустить, чтобы единственный человек в этом ледяном аду, кроме меня, умер. Собрав набор из самых важных вещей, я закинул рюкзак за спину и отправился в путь. Выбежав на улицу, мне в лицо ударила морозная вьюга, но видимость была неплохая, и я продолжил путь, заранее подперев дверь для безопасности Винсента. Преодолевая метр за метром по снежным ухабам, укутавшим все в поле моего зрения, я обдумывал слова моего нового знакомого о надвигающейся опасности. Я уже знал, о чем он говорил, но мне нужны были подробности.

В скором времени впереди меня озарилась черная, покрытая снегом и льдом, а по свои размерам не уступающая четырехэтажному зданию гидроэлектростанция. Она расположилась на бурной, часто виляющей реке и больше напоминала малую ГЭС, но все равно внушала чувство мощности и абсолютной крепости, вложенные в нее в былые года. Вход на станцию был хорошо огорожен высоким металлическим забором, изредка прогнувшимся под огромными слоями снега и полностью покрытым льдом, поэтому следующие десять минут своей насыщенной жизни я потратил на жалкие попытки перебраться через него, благо вскоре мне пришла идея: сделать зацеп топором и перелезть.

Но не все было так спокойно, как бы мне хотелось. Идя в сторону станции, я заметил странные выбоины в снегу направляющиеся ко входу. Подойдя ближе, я сильно удивился, повсюду виднелись человеческие следы от ботинок и длинный след от саней или какой-то тележки. Они шли вдаль и огибали станцию. Любопытство выжигало меня изнутри, но сейчас у меня